Медичи. Крестные отцы Ренессанса

1 сентября 1512 года кардинал Медичи в сопровождении своего кузена Джулио вошел во Флоренцию. Восемнадцать лет должно было пройти, чтобы Медичи вернулись в свой город. Первые несколько месяцев кардинал Джованни правил сам, а затем передал бразды правления своему младшему брату Джулиано, названному в честь дяди, убитого в ходе заговора Пацци.

Как ни странно, Макиавелли потерял свой пост лишь через два месяца после возвращения Медичи. Наказание выглядело так: освобождение от должности (за поддержку Содерини); лишение гражданства (большое публичное унижение); штраф 1000 флоринов. Макиавелли был изгнан из города, местом поселения ему определили небольшое имение в семи милях от Флоренции, которое он унаследовал от отца. Ему было всего сорок три года, а жизнь лежала в развалинах.

Но худшее ждало впереди. Четыре месяца спустя, в феврале 1513 года, был раскрыт заговор с целью убийства нового правителя города Джулиано де Медичи. У одного из заговорщиков обнаружился список двадцати влиятельных граждан Флоренции, могущих поддержать их в случае успеха. Было в нем и имя Макиавелли, что повлекло за собой немедленную выдачу ордера на арест.

Едва узнав об этом, Макиавелли поспешил во Флоренцию и сам предал себя в руки властей. Таким образом он собирался продемонстрировать свою невиновность; тем больше его потрясло заключение в Барджелло, где его подвергли пыткам: четырем сокрушительным ударам strappado (что оказалось достаточным, чтобы заставить Савонаролу признаться в ереси). Макиавелли был не молод и не чрезмерно крепок физически и тем не менее выстоял. Вспоминая впоследствии это испытание, он с гордостью говорил, что «держался настолько крепко, что сам от себя такого не ожидал». Пожалуй, в этом нет преувеличения, и уж, во всяком случае, признайся Макиавелли — пусть то был самооговор, лишь бы положить конец мучениям, — в том, что знал о заговоре, смертной казни ему не избежать.

К счастью, его признали невиновным; тем не менее событие это оставило глубокий след в его судьбе. В своем главном труде Макиавелли подчеркивает роль пытки: дабы правление государя было успешным, «его следует постоянно бояться, а страх вызывает наказание, которому он может подвергнуть». В данном случае Макиавелли опирается на личный опыт — законы и моральное осуждение обретают большую силу, когда за ними стоит страх перед пыткой.

Макиавелли продержали в Барджелло еще два месяца, после чего, разбитый и угнетенный, он вернулся в свое сельское убежище. Впоследствии он опишет свою жизнь здесь, расскажет, как на тосканских холмах выращивал оливковые деревья и виноград, водил на выпас с десяток овец и баранов; а когда солнце садилось, шел на местный постоялый двор и играл в карты с хлебопеком и мельником. Славная, беззаботная жизнь, но Макиавелли ее ненавидел. Он все еще мечтал о возвращении в политику.

Во Флоренцию заструился поток писем, но печальное чтение являют они собой. Макиавелли тратит свой незаурядный литературный дар на сочинение раболепных посланий, куртуазных, льстивых стихотворений, изредка перемежающихся советами, касающимися текущих дел, в занятиях которыми он успел приобрести немалый опыт. Ответа не было. Между ним и коридорами власти стояли теперь враги и вчерашние соперники, и уж они-то бдительно следили за тем, чтобы письма не доходили до адресата, так что выверенные и часто неожиданные рекомендации Макиавелли использовались, но лишь во благо других. «Оказавшись среди всех этих тварей, — с горечью описывал он свое положение одному из друзей, — я просто даю мозгам заплесневеть и переживаю горькую судьбину».

Осенью 1513 года Макиавелли засел за «Государя» и написал его на едином дыхании. Уже к концу года работа была завершена. В ней сконцентрировался политический опыт автора, накопленный за всю жизнь; все, что он узнал на службе у Флоренции на протяжении одного из самых сложных и опасных периодов ее истории, вылилось на страницы в виде ряда простых, но глубоких истин с иллюстрациями из прошлого. Это была, ни больше ни меньше, новая политическая философия управления государством, и в отличие от прежних опытов такого рода «Государь» отличается практицизмом, это не просто теоретическая модель и тем более не утопия. В нем говорится о том, что произошло,а не о том, что должнопроизойти.