Медичи. Крестные отцы Ренессанса

Ну а Лоренцо, предчувствуя, должно быть, что Ферранте будет всячески вилять, явился в Неаполь во всеоружии. Еще по дороге он предпринял обаятельную атаку, а затем обрушил на неаполитанцев и их правителя все свое обаяние, демонстрируя при этом чудеса щедрости. Для начала Лоренцо выкупил из рабства всю сотню галерных рабов, которые доставили его из Пизы в Неаполь, затем выдал каждому по десять флоринов и комплект новой одежды взамен рубища, что было на них. Далее, уже в городе, стал раздавать деньги бедным на приданое дочерям, чтобы хорошо вышли замуж, ударился в благотворительность, способствовал устройству всякого рода зрелищ. Один из приставленных к нему чиновников докладывал начальству, что Лоренцо всегда выглядит «хладнокровным, уверенным в себе и веселым»; но по ночам он нередко впадал в самую мрачную хандру. Стихи его отражают эту противоположность света и тьмы в его характере:

Утром ярок яблок сочных цвет,
Ну а после, в час закатный, сходит он на нет.

Месяц проходил за месяцем, а рука дающего не оскудевала — так Лоренцо компенсировал ночные тревоги, ну и, конечно, вел свою политику. Только где он доставал деньги? Банк Медичи немало пострадал от недавнего экономического спада в Италии и всей Европе; ограничения на английском рынке торговли шерстью поставили лондонское отделение в еще более сложное положение. Филиал в Брюгге тоже был в долгах, чему, помимо всего прочего, способствовала беспечность тамошнего управляющего Томмазо Портинари (брат управляющего в Милане). Вопреки положениям заключенного с ним договора Портинари тратил значительные суммы на финансирование разного рода сомнительных морских предприятий, включая большую, но, как выяснилось, провальную торговую экспедицию на западноафриканское побережье, в Гвинею. Портинари также потратил 8000 флоринов на покупку и обстановку отеля Бладелин — новой резиденции банка Медичи (это здание и поныне остается одной из исторических достопримечательностей Брюгге). Изучая в охваченной войной Флоренции банковские отчеты, Лоренцо обнаружил, что филиалы в Лондоне и Брюгге совокупно задолжали гигантскую сумму — 70 000 флоринов, что заставило его саркастически бросить: «Да, деятельность Томмазо Портинари приносит нам огромные прибыли». Несколько оправдывая Портинари, следует заметить, что на него могли оказать воздействие рассказы о неумеренных тратах молодого Лоренцо во Флоренции: если Медичи могут позволить себе подобную щедрость дома, то совершенно естественно, что их представительства за границей должны соответствовать такому богатству. А теперь Лоренцо швырял деньгами в Неаполе, тратя их в таких количествах, словно от этого зависела его жизнь (что в данном случае содержало в себе зерно истины). Вопрос, как и где доставал Лоренцо эти деньги, имеет решающее значение при оценке его добропорядочности как финансиста.

Во Флоренции власти, конечно, знали о его расходах и исправно снабжали его средствами. «При сем посылаю испрашиваемые вами доверенность и аккредитив», — пишет ему какой-то служащий синьории. Еще перед отъездом из Флоренции Лоренцо заложил за 60 000 флоринов свою виллу-замок в Кафаджоло, а также поместья в Муджелло. Зачем ему понадобились эти деньги — для расходов в Неаполе или покрытия банковских долгов? Некоторые авторы утверждают, что и в этот, и в другие разы Лоренцо тратил крупные суммы из городской казны. Граница между финансовыми операциями Флоренции и семейства Медичи в большой степени стерлась уже при Козимо, на чем главным образом выиграл город. Может, Лоренцо решил, что пора и Медичи извлечь какую-то выгоду из такого положения? Один сохранившийся до наших дней документ свидетельствует, что как-то раз в годы своего правления Лоренцо перевел на свой счет 74 948 флоринов «без санкции закона и кого-либо из официальных лиц». Невозможно сказать, для чего это было сделано, — позднейшие поколения Медичи уничтожили все документы, относящиеся к тому периоду. Тем не менее Рэймонд де Ровер, большой знаток финансовой деятельности Медичи, утверждает определенно: «представляется весьма вероятным, что после провала заговора Пацци банкротства удалось избежать, только запустив руку в общественную казну». Не менее вероятным представляется, что Лоренцо полагал, что от этого выиграют и Медичи, и Флоренция. И с точки зрения прагматики, но не морали, такой взгляд оправдан.

Чем больше Лоренцо задерживался в Неаполе, тем яснее становилось, что Ферранте сталкивается с собственными трудностями. Турецкий флот курсировал в опасной близости от итальянских границ. С другой стороны, король Франции неустанно, и с явной угрозой, заявлял свои претензии на неаполитанский престол. В конце концов Ферранте пришлось согласиться заключить с Флоренцией мирный договор. Сикст IV был вне себя от ярости, но выбора у него не было, и он решил к этому договору присоединиться. А там видно будет.