Медики уранового стройбата

  Жил в физиокабинете, спал на кушетке, обитой скользкой клеенкой, периодически падая на пол. Питался в кухне больницы. Поликлиника примитивная, в бараке. Принимать приходилось от 60 до 90 больных за рабочий день. Понятие норма приема (30-40) здесь отсутствовало. Вернее, она, норма, была, жизненно - важная: в первой половине дня площадь вокруг поликлиники заполнялась конными повозками, мотоциклами и другими транспортными средствами. Норма такая - принять всех, кто приехал из деревень. Площадь должна очиститься. Как правило, все другие специалисты к вечеру уже уходили домой, регистратура закрывалась, лишь интерн-хирург и его медицинская сестра продолжали прием. Иногда уходила и медсестра, Амир принимал больных один. Ужинал, потом падал на кушетку-каток, закрывал глаза и продолжался прием: мелькали лица селян, руки, ноги, животы, рентгенограммы. И так целый месяц...

  После интернатуры Амир проработал в ЦРБ 3 года, от звонка до звонка, сельским хирургом.

  Поселок располагался в болотистой низменности, грязь после дождя была невообразимая. А здание стационара стояло посреди небольшого болота с кочками и камышом. Пол в ординаторской провалился, и половая доска, как качели, то проваливалась, то выскакивала. А под полом стояла болотная вода с ряской. Всегда воняло болотом, помойкой, лекарствами, пищей.

  Стационар был смешанным, здесь лечились вместе больные с хирургической и терапевтической патологией. Амиру это было в диковинку!

  Операционная в одной из ножек П-образного здания. Из мини предоперационной выход в коридор, поворот направо под углом 90 градусов, в такой узости носилки, а тем более каталка с больными не проходили. Почти всех (!!!) больных после операции хирург выносил на своих руках, иногда попадалась баба весом 120-130 килограммов, да и мужики бывали не хилые. Говорят:

  - Деонтология!

  Вот в той больнице была деонтология, больных носили буквально на руках.

   Нелегок хлеб деревенского хирурга. Познал Амир в полной мере страх сомнений, ужас ошибок, смерть своих пациентов, безысходность ситуаций, когда один за операционным столом, и надо что-то делать, а что делать - надо решать самому, никто не подскажет и не придет на помощь.

  Всякое бывало. Приходилось кесарево сечение делать, вскрывать громадные постинъекционные абсцессы на ягодицах деревенских женщин (гноя литр), оперировать младенцев, страшные ножевые раны, полученные в деревенских пьяных драках и в быту, вправлять все мыслимые вывихи, и делать все остальное, что положено сельскому хирургу, всю экстренную хирургию, возможную в условиях районной больницы, при практическом отсутствии анестезиолога: наркоз давала медицинская сестра маской Эсмарха, капая эфир. Всю свою дальнейшую профессиональную жизнь Амир был благодарен закалке, полученной в ЦРБ.

  Тогда он засыпал, вернее, стремительно погружался в сон за 20-30 секунд.

Цыганская история

  Воскресный день... Амир мирно лежал на диване с маленькой дочкой, ребенок весело прыгал на отцовском животе. Оба были счастливы.

  Вдруг заурчал мотор санитарного уазика, значит, за хирургом приехали. Амир вышел из дома: Иван, водитель, уже разворачивался.

  В приемном покое на кушетке лежала молодая цыганка, а из раны живота у нее выбухает совершенно целый желудок. Крови было мало. Давление 100/70, пульс 90.

  Параллельно с осмотром Амир выяснил суть дела. Муж цыганки застукал ее в кустах с мужиком (тоже цыганом) в классической позе. Соблазнитель соскочил с соблазненной и убежал, а разъяренный муж полоснул неверную ножом по животу.

  Надо срочно оперировать. Заведующий отделением в телефонном разговоре поручил выполнить операцию Амиру. Помогал другой коллега - Николай. Никаких повреждений органов брюшной полости не оказалось, очень аккуратно ее ранили. Уже ушивали кожу, когда санитарка позвала хирургов к окну. Возле приемного покоя столпился весь цыганский табор во главе с бородатым толстым цыганом. Цыгане синхронно подняли головы к окну операционной на втором этаже. Амир инстинктивно отпрянул назад.

  В ординаторской Амир описывал ход операции в журнале, когда в дверь постучали. Не дождавшись разрешения, вошел лейтенант милиции Боря Хмелев.

  - Привет органам! - произнес Амир, не поднимая головы от писанины, - уже пришел допрашивать? Тоже дежуришь?

  - Да, на посту. Где потерпевшая?

  - Боря, не спеши. Она еще не пришла в себя. В послеоперационной палате.

  - А что с ней случилось? Медсестра приемного покоя нам по телефону сообщила только одно: поступило ножевое ранение, пострадавшая женщина.

  - Муж застукал ее в кустах с мужиком, и ей невозможно было оправдаться!

  - Ранение серьезное?

  - Ножевое, проникающее в брюшную полость, без повреждения внутренних органов!

  - Тянет на менее тяжкие и на статью!