Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

Таков запечатленный в Тетраграмматоне закон, указывающий, в частности, последовательность трансформации мистического опыта в традицию; таков закон рождения традиции. Источником ее является мистический опыт: невозможно быть гностиком (или магом, или философом-герметистом), не будучи мистиком. Традиция жива лишь когда она составляет целостный организм — когда она является результатом синтеза мистицизма, гнозиса, магии и герметической философии. В противном случае она угасает и умирает, признаки близящейся смерти традиции — ее распад на отдельные элементы и последующее их вырождение. И тогда, например, герметическая философия, утратившая живую связь с магией, гнозисом и мистицизмом, становится паразитирующей системой автономного мышления, которое само по себе в сущности есть не что иное, как самый настоящий психопатологический комплекс, поскольку оно лишает свободы человеческое сознание, гипнотизируя и порабощая его. Человек, павший жертвой гипноза философской системы (а по сравнению с катастрофическим действием такого гипноза колдовские чары — сущие пустяки), рискует никогда более не увидеть мир, людей, исторические события иначе, как лишь через искажающую призму системы, которой он одержим. Так, сегодняшний марксист неспособен видеть в истории ничего, кроме «классовой борьбы». Все, что бы здесь ни было мною сказано о мистицизме, гнозисе, магии и философии, будет для него лишь буржуазной демагогией, имеющей целью «утопить в мистическом и идеалистическом тумане» реальность эксплуатации пролетариата буржуазией, — хотя мои родители не оставили мне ни гроша, и я не помню дня, когда бы не был поставлен перед необходимостью зарабатывать на жизнь трудами вполне «праведными» с точки зрения марксистов.

Другим красноречивым примером одержимости системой может служить фрейдизм. Человек, ослепленный учением Фрейда, во всем мною написанном будет видеть лишь сублимацию «подавленного либидо», которое и вынудило меня в поисках выхода сексуальной неудовлетворенности ухватиться за Таро и даже написать о нем книгу.

Стоит ли еще приводить примеры? Скажем, вспомнить гегельянцев, исказивших своей системой саму историю человечества, или «реалистов» в средневековой схоластике, кончивших инквизицией, или рационалистов восемнадцатого столетия, ослепленных мишурным блеском своей самодостаточной аргументации?

Мы видим, таким образом, что автономные философские системы, оторванные от живого тела традиции, — это паразитические структуры, которые завладевают человеческой мыслью, чувствами и в конечном итоге — самой волей. В сущности, они играют ту же роль, что и психические расстройства в виде невротических комплексов или навязчивых идей. Физическим их аналогом является рак.

Затем, если говорить об автономной магии, т. е. о магии, оторванной от мистицизма и гнозиса, то она неминуемо вырождается в колдовство или, по крайней мере, в извращенный своего рода романтический эстетизм. Собственно говоря, никакой «черной магии» нет, — есть разве что жалкие колдуны, слепо мечущиеся во тьме, лишенные света гнозиса и мистицизма.

В свою очередь, гнозис без мистического опыта — это сама стерильность. Это просто безжизненный и неподвижный призрак религии, ее труп, реанимированный интеллектуальными крохами со стола минувшей истории человечества. «Всемирная Гностическая Церковь»! Боже правый! Что тут еще скажешь, что вообще сказать о тех, кто якобы обладает пусть неполным, но все же знанием законов духовной жизни, правящих всею традицией?

Наконец, мистицизм, не давший рождения гнозису, магии и герметической философии, рано или поздно должен выродиться в «наслаждение духовным», или «духовное пьянство». Мистик, которому нужны лишь мистические переживания без их понимания и без соответствующих практических выводов, взывающих к воплощению в жизнь; мистик, не желающий приносить пользу другим, забывающий всех, всё и вся ради наслаждения мистическим опытом, — такой мистик, конечно, всего лишь духовный пьяница.

Как всякий живой организм, традиция может жить лишь когда она представляет собой органическое целое из мистицизма, гнозиса и действенной, плодотворной магии, — целое, проявляющееся вовне как герметическая философия. Попросту говоря, это значит, что традиция мертва, пока не станет для всего человека переживанием традиции — переживанием его, в нем и ради него. Ибо человек как целое — это и мистик, и гностик, и маг, и философ, т. е. он изначально религиозен, созерцателен, артистичен и умен. Каждый во что-то верит, что-то понимает, к чему-то способен и что-то мыслит. Именно от человеческой натуры зависит, жить или умереть традиции. И именно человеческая натура способна дать жизнь традиции во всей ее целостности и поддерживать эту жизнь, ибо в каждом человеке существуют, потенциально или актуально, все четыре «чувства» — мистическое, гностическое, магическое и философское.