Медитация

На утро все устроили фотосессию на фоне грозной боевой машины, контейнеры динамической защиты которой были обильно посечены осколками. Два танкиста, уже пожилого возраста, общались неохотно. Только жаловались на то, что техника старая, и все постоянно ломается. Вот у них полностью вышла из строя электроника по непонятной причине… Бои идут тяжелые. Постоянно «Грады» работают, минометы. Только технику заведешь, начинается!

Только под вечер танк заправили, и он уехал.

— Слышь, Викторович! Надо подумать, как будем действовать, если что… А то смотри, бегали, как перепуганные, не знали, что делать, — сказал Проходчик, провожая взглядом танк.

* * *

— Коров побило троих… Добивал их… Жалко. Трава горела, хорошо, пожарные приехали и потушили, а так бы все сгорело… Шифер побило, стекла… Все в осколках… Трубы из земли эти торчат. Не взорвутся они? — Студент слушал бедолагу фермера. Ночью недалеко разрывались «Грады», оказывается, долбанули по ферме. Зачем? Там ведь нет военных… Фермер — хороший добрый мужик, пропахший молоком и навозом. Каждое утро он ездил на своей «копейке» в Совхоз, с женой и двумя некрасивыми дочками, доить коров, ковыряться на скотном дворе. Возвращался под вечер и угощал бутылем молока. Просил только каждый раз бутыль и крышку не выбрасывать… Сегодня среди ночи туда поехал, коров добивать. Комендантский час — не положено ездить, но его, понятно, пропустили. Даже сейчас, в этот трагический для него день, он привез молока и традиционно напомнил за бутыль.

Студент слушал рассказ фермера и вдруг понял, что для этого дядьки не существует никаких других проблем, кроме коров и семьи. Его не волнует война, что за десяток километров от его фермы каждый день гибнут люди, его не волнует кибербезопасность или еще что-либо… Он просто хочет доить коров! Хороший человек. «Наверно, вот таких мы и защищаем, сами они просто не могут это сделать», — думалось Студенту. Он почувствовал себя на минутку настоящим воином и защитником.

— Студент! Поехали в магазин со мной, сигарет и минералки купим. Ням-ням постоит, — позвал Студента Таксист. Он всегда брал его куда-то с собой. Симпатизировал, как младшему брату. «Добрый Студент, нельзя таким быть. Будут люди пользоваться», — думал Вадик.

— Викторович, мы за сигаретами съездим? — спросили они у командира.

— Езжайте… И мне возьмите… во… — Викторович протянул деньги.

— …Так они в гараж к Феде пошли бухать, — Ням-ням рассказывал о каких-то общих знакомых Проходчику, который прятался от полуденного солнца под тентом. — Ну выпили, и Федя отрубился на диванчике, а Серега с этой шмарой дальше бухает… Пили, пили… Серега решил ее в жопу выебать! Любил он по глинке проехать… Начал свою приправу туда мостить… Надо смазать… А на столе кусок копченого сала оставался небольшой… Ну он взял его и жопу ей смазал. Прям взял кусок и поводил там… Этот долбоеб Федя проснулся, допил водку и этим салом закусил. Ха-ха-ха…

— Не пропадать же салу, тем более копченому, ха-ха-ха! — смеялся Саша.

Все тоже засмеялись.

— Вась, иди уже на место, а то Погранец приедет, а мы опять тут кучкуемся, — попросил Викторович.

Таксист завел свою «Мазду», которая стояла тут же, в теньке, накрытая каким-то старым пледом. Студент запрыгнул на переднее сидение и подумал о том, что хочет купить себе мороженое.

Таксист надавил на педаль газа, и машина лихо рванула с места.

— Открой бардачок, подай там туалетную воду, — попросил Вадик.

Студент подал ему флакон какой-то пахучей дорогой воды. Таксист побрызгался и предложил то же самое сделать Студенту. Сегодня Маринка на смену заступила, он решил с ней замутить.

— Та шо этим бабам надо? Подсел на уши, чес-приплет, на приколе, — поучал он Студента.

Маринка баба видная, конечно. Волосы длинные, черные, декольте большое («сиськи, как каски шахтерские, а соски — как писюны детские!» — вспомнил Студент, как говорил Ням-ням). Губы большие, красные. Парень ее, или сожитель, в Москве где-то работает. «Ясно, что баба недоебанная», — объяснял обстановку Таксист.

Магазин «Шура» по прямой от блокпоста, минут десять ехать, затем поворот, и такой пятачок с остановкой старой и таким же старым совдеповским магазином. Вадик, прямо на скорости, завернул за угол здания, чтобы машина была в тени. Пара алкашей, увидев военных, решила уйти от греха подальше — боятся загреметь на подвал.

Таксист расправил свою накачанную грудь, отодвинул прозрачную занавеску в дверном проеме:

— Привет, красавица! Выходи, покурим…

* * *

Ням-ням сел на бетонное заграждение на дороге, в самом начале блокпоста, и, уткнувшись в асфальт, думал о том, что завтра с увала вернется Повар, и они замутят настоящий борщ. «Чеснок, вроде, там есть… Повар придет в восемь-девять утра, пока туда-сюда… Как раз к обеду приготовим. Еще бы свежатины надыбать, а не тушняк… Вообще, неплохо бы на День шахтера шашлыки замутить…».