Медитация в действии

На этом примере мы видим, что одна речь не является единственным методом общения. Общение существует еще до того, как мы сказали что-нибудь; оно есть, если вы даже сказали только: "Здравствуйте!" или "Как поживаете?". Общение каким-то образом продолжается и после того, как мы кончили говорить. Весь разговор следует вести очень искусно; в разговоре надо быть правдивым и не быть эгоцентричным. Тогда отсутствует понятие двойственности, тогда устанавливается правильный порядок беседы. Он достигается лишь благодаря тому, что мы сами ощущаем стремление установить его, а не в силу копирования какого-то чужого примера. Ни аскетизм, ни какой бы то ни было предвзятый образ мыслей не дадут правильного ответа. Нам нужно самим дать первый толчок и не ожидать его от феноменального мира или от других людей. Если мы медитируем, и при этом живем на оживленной улице, мы не сможем остановить движение по ней из-за того лишь, что нам нужны мир и спокойствие. Однако, мы могли бы остановить себя; мы могли бы принять этот шум. Ибо шум также включает в себя безмолвие. Мы должны погрузиться в него, ничего не ожидая извне, как это сделал Будда. И нам нужно принимать любую возникающую ситуацию. Пока мы не уклоняемся от нее, она всегда представится в виде некоторого средства; и мы можем воспользоваться этим средством. Как сказано в Писаниях: "Дхарма хороша в начале, дхарма хороша в середине, дхарма хороша в конце". Иными словами, дхарма никогда не бывает устаревшей, поскольку в основе своей обстановка всегда одна и та же.

Глава 2. Удобряющий опыт и поле боддхи

Как же породить боддхи? Как породить состояние пробужденного ума? Когда вы не знаете, как начинать, всегда существует большая неуверенность; а, к тому же, вы как будто непрестанно увлечены потоком жизни. Постоянно возникает и продолжается давление мыслей, их отклонение; возникают также всевозможные желания. Если говорить о среднем человеке, то кажется, что ему никогда и не представится случай подумать о пробуждении боддхи, разве только он, может быть, прочел какую-нибудь книжку по данному вопросу и пожелал вести дисциплинированный образ жизни; но даже тогда у него, по-видимому, нет никакой возможности, никакого пути для начала. Люди склонны приводить очень резкое различие между духовной жизнью и жизнью повседневной. Они наклеивают на человека ярлык "мирского" или "духовного" и обычно создают быстрое и жесткое разделение между обоими понятиями. Поэтому если кто-то говорит о "медитации", "осознании", "понимании", тогда обычный человек, никогда не слыхавший о подобных вещах, очевидно, не поймет, о чем тут идет речь, даже не ощутит достаточного интереса, чтобы как следует слушать. И, вследствие этого разделения, он сочтет почти невозможным сделать следующий шаг, а потому никогда не сможет установить подлинного общения этим особым способом ни с самим собою, ни с другими. Учения, наставления, мистическая литература — все они могут быть весьма глубокими; но он как-то никогда не способен проникнуть внутрь, в самую их суть; таким образом, он снова оказывается в тупике. Итак, человек или имеет "духовные наклонности", или представляет собой "мирскую личность"; тогда не видно, как можно построить мост через эту пропасть. Я полагаю, что здесь лежит одно из величайших препятствий на пути рождения боддхи. Случается также, что люди, вступившие на путь, испытывают сомнения и хотят узнать, не лучше ли уйти с него. Возможно, при этом они думают, что будут более счастливы, если бросят все дело и останутся просто агностиками.