Медицина средних веков и эпохи Возрождения

О первых педагогических шагах Салернской медицинской школы ничего определенного мы не знаем; можно только допустить, что в первое время она довольствовалась латинизированным античным материалом, имевшимся тогда в южной Италии и в остальной Западной Европе. Но, сверх того, Салерно — и в отношении времени и в отношении пространства — было близко к тем стремлениям усвоить позднейшее греческое медицинское знание, которые проявились в 6–8 веках в тех областях юга Аппенинского полуострова, где говорили на двух языках. Где именно обнаружились эти стремления, мы в точности не знаем. Речь может идти и о Сицилии, и о Беневенте, и о Салерно, или, в особенности, об южнее расположенных областях полуострова. Можно говорить также об области Отранто и Торенто. В Отранто, например, жил и работал Саббатай бен Абраам, который получил прозвище donnolo («господинчик»), в 9-м или 10-м веке он составил сборник противоядий, написанный на еврейском языке.

Мы не знаем в точности, принимал ли Салерно участие в работе по переводу греческих авторов; во всяком случае там немного понимали по-гречески, так как этого требовала торговля с Востоком, а эта торговая деятельность в Салерно никогда не была особенно мала; с концом же 11-го века, когда начались крестовые походы (с 1096 г.), она значительно увеличилась. В это же время имел место и расцвет литературной деятельности в Салерно, начинающийся с опубликования сочинений Константина Африканского. Это совпадение расцвета медицинской школы в Салерно с временем крестовых походов не может иметь характера чистой случайности, и корни этого литературного богатства не только в крестовых походах, но и в других моментах. Если даже в раннюю эпоху 9, 10 и 11 в.в. Салерно и не принимало непосредственного участия в работе по усвоению греческой медицинской литературы путем ее перевода, то, во всяком случае, оно имело полную возможность воспользоваться плодами этой работы. Кажется, однако, что в эти ранние годы Салернская школа видела свою главную задачу в другом, именно в том, чтобы сохранять, культивировать и передавать далее в патриархальной форме ученикам и товарищам по корпорации все то, что оставалось живым во врачебном искусстве от дней старого Рима и Великой Греции и что передавалось путем семейной и корпоративной (33/34) традиции. В Салерно чувствовали себя наследниками античного врачебного искусства, античного умения и гордились почетными именем «Civitas Hippocratica»; для нас это название тотчас вызывает представление об академии Гиппократа «Academia Hippocratica» в Гондешапуре; тогда, однако, этой ассоциации не возникало, хотя Кассиодор свои идеи об университете привез из Сирии, и, руководясь ими, стремился в своем «Vivarium» снова соединить западную науку с восточной.

Ясно, что при преподавании нельзя было обойтись без начал диагностики, прогностики, физиологии и патологии, а также фармакологии и терапии; нужны были, следовательно, учебники. Об этом должна была позаботиться литературная традиция, которая дала переводную литературу. О возникновении одного необходимого очень хорошего пособия для ежедневных практических потребностей школы говорит нам одно смутное известие словами легенды о семи ученых; «tune temporis fecerunt et composuerunt librum, gui vocatur Antrorarium»; дело идет об антидотарии, т.е. о сборнике употребительных формул ходовых лекарственных средств, о книге, в которой содержались испробованные назначения школы, составлявшие весь лекарственный арсенал Салерно. Трудно предполагать, чтобы в нем было много собственного; нужны были еще столетия, чтобы это свое явилось. Ценностью пока же было то, что было унаследовано от предков; нужно было только усвоить его, сделать его своим. Процесс усвоения является наиболее важным; воля школы ясно высказывается в этом смысле. Небольшие собрания рецептов и отдельные указания просеивают и соединяют вместе и радуются успехам, достигнутым отдельными рецептами на приеме или у постели больного, — успехам, число которых ежедневный опыт быстро увеличивает. Совместное обсуждение увеличивает веру школы в свое искусство.

Рис. 8. Изображение Галена в инициале сочинения неизвестного автора «De pulsibus et urinis», бывшего еще в употреблении в раннем Салерно; из Бреславльского кодекса (около 1160 г.). (34/35)