Медицина средних веков и эпохи Возрождения

Ко второй половине 14-го века относится деятельность Бернарда Альберти, о котором говорится в 1353 г.; он писал по поводу мочи и лихорадки и составил в схоластическом духе введение в практику, вполне примыкающее к одному отделу канона Ибн Сина; его современник Геральд де Соло, бывший профессором в Монпеллье в 1335—1371 г.г. и одно время исполнявший обязанности канцлера высшей школы, написал комментарии к 9-му отделу Манзурийской книги Ар-Рази и к Изагогу Хонейна (Iohannitus), а также введение в изучение медицины (Introductorium juvenum), сочинение о лихорадке и т.п. В 1364 г. в роли соперников из-за канцелярского достоинства выступают Иоганн Якоби (сконч. 1384) и Иоганн фон Торнамира (1329—1396); оба они являются выдающимися людьми как в научном, так и практическом отношениях. Первому принадлежат сочинения о чуме, камнях мочевого пузыря и краткий очерк практической медицины (Secretarium practicae medicinae); Жан де Турнемир, из верхнего Лангедока, является автором введения в практику (Introductorium), комментария (Clarificatorium) к 9-й Манзурской книге и сочинения о лихорадке. Наконец, в качестве последних по времени крупных ученых средневекового Монпеллье следует назвать Иоанна де Писцис из Лангедока и испанца (или гасконца) Валескуза де Таранта (Balescon de Tharante). Иоанн де Писцис был канцлером в 1396 и 1426 г.г.; ему принадлежит практическое руководство (Practica). Такое же название носит книжка Валескуза, известная также под именем «Philonium», написанная в 1418 г.; она сохраняла свое значение в качестве руководства практической медицины в течение 16-го века и часто перепечатывалась. Этому автору принадлежит также книга по хирургии; это служит доказательством того, что в Монпеллье, как и в Болонье, был достаточно силен интерес и к искусству лечения ран.

Мы уже говорили, что в середине 13-го века Виллегальм фон Бург (de Congenis), в период комментариев Роджера, читал (71/72) в Монпеллье лекции по хирургии и в больнице Св. духа обучал слушателей оперативной хирургии. На границе между 13-м и 14-м веками хирургией занимался в Монпеллье Бонето Ланфранк, сын знаменитого хирурга средних веков. В то же время хирургию и анатомию в Монпеллье (ок. 1304 г.) читали Генри Эмондевилль (Мондевилль), ученый врач-схоластик и хирург-практик в Париже, занимавшийся хирургией как во время войны, так и в мирное время. Его большое, по изложению вполне схоластическое, руководство хирургии, оставшееся, к сожалению, в виде одного остова, составлено им по возвращении в Париж; в книгу включена и анатомия; Мондевилль умер в Париже в 1317 или 1320 г. Книга его особенно замечательна в том отношении, что анатомические таблицы, которыми он иллюстрировал свой курс в Монпеллье, знаменуют существенный прогресс в анатомической графике (см. ниже). Большой заслугой его, как хирурга, служит то, что он снова и с большой настойчивостью указал на лечение ран без нагноения Боргоньони и сообщает при этом — с большой определенностью — о своих больших успехах, достигнутых при лечении по этому способу; нужно, однако, оговориться, что последователей у него было не больше, чем у Гуго и Теодериха, о методе лечения ран которых оба великие мастера в Болонье — Вильгельм из Саличето и Ланфранк — не упоминают с достаточной настойчивостью, хотя Теодерих работал с ними.

Судьба Генри, этого убежденного сторонника лечения ран без нагноения, не лучше. Самый выдающийся хирург-писатель во Франции в средние века Гюи де Шольян, получивший медицинское образование в Монпеллье и Болонье (сконч. 1368), почти не упоминает о лечении ран по Генри в своем знаменитом «Сборнике по хирургии» (Collectorium cyrurgiae, 1363 г.), представляющем собою плод многолетнего собственного опыта и добросовестного, критического использования западной и восточной хирургической литературы, поскольку она была доступна в латинских переводах. Еще меньше говорит он о том собственном оригинальном, что имеется по этому поводу в хирургии Гуго и Теодериха. В оценке литературы, бывшей в его распоряжении, Гюи проявляет много критического чутья, хотя он и не чужд партийности, и с большой самостоятельностью излагает предмет во всем его объеме, не давая, однако, возможности читателю самому разобраться в материале путем анализа казуистических случаев. Излагая предмет, Гюи постоянно ссылается на Авиценну и Абул Казима; кроме того, приводит и свои собственные наблюдения, отнюдь не подчеркивая этого. (72/73) У читателя, несмотря на всю зрелость его суждений, все время остаются сомнения, занимался ли Гюи хирургической практикой. Труд в целом имеет, несомненно, очень большое значение, но ему свойственны многие недостатки, присущие схоластическому методу вообще. Ясности и законченности, которые отличают «большую хирургию» такого мастера хирургии, каким был Ланфранк, в труде Гюи нет; это не помешало, однако, его сочинению — и притом не без заслуг — сделаться учебным руководством по хирургии на исходе средних веков и сохранить это значение до Пьера Франко и гениального Амбруаза Парэ.