Медицинская шарага (СИ)

Еще раз. Сегодня руки, ноги, вроде все. «Дельтовидная мышца. Надостная мышца. Подостная мышца. Малая круглая мышца. Большая круглая мышца. Подлопаточная мышца». Кажись не трудно. Так, секунду, а что они делают? Подлопаточная — с этим ясно — поднятую руку опускает, опущенную вращает внутрь. Помню что-то где-то вертит, а какая из них?! Где Герда?

Герде нравилась осень, однако наслаждаться ею уже нет времени. Круговорот — учеба-работа, работа-учеба. Пыталась заниматься тем и тем, но не удалось. Осень, которая, видно, подходила к концу, доказала это.

Девушка забежала в общежитие, стряхнула со своего пальто маленькие капельки воды и побежала в Левое крыло.

Надежда Ленская на пути. Это плохо.

Куратор сразу заметила Герду, засекла взглядом и не отпускала, пока обе не остановились друг перед другом. Девушка виновато смотрела на куратора, но не могла выдавить из себя и слова. Давно уже было сказано, что надо прекращать работать во время учебы — отработки копятся.

— Откуда идешь? — спросила куратор с долей призрения.

— Я… только из дома. Из Канаша. Думала, успею приехать к началу, но не смогла.

— Не выдумывай-ка, Герда. Знаю, что ты ездишь домой по выходным, а сегодня только среда. Снова на работе, да?

Герда кивнула, сжав губы. Но ей не было стыдно. Она давно поняла, что в дали от дома, она — сама себе кормилица. Надо было зарабатывать, платить за себя, не зависеть от родителей, которые готовы помочь. Ленская это понимала, но, как педагог, для нее речи о самостоятельности и работе — пустой звук.

— Герда, — продолжила куратор, — заканчивай с этой работой. Если ты хочешь выучиться на медика, то учись. Пока ты на работе, медицина сама в голову к тебе не заползет.

— Я знаю это, но и деньги необходимо зарабатывать.

— Согласна с тобой. Но ты видишь, что сейчас происходит. Поэтому у тебя выбор: увольняешься и учишься, как это сделала Алина, либо забери документы и продолжай работать.

Только вот несколько лет точно канут в небытие. Зачем тогда надо было вставать и идти на учебу, если можно было работать. Потихоньку набралась бы опыта, а там поглядим рост какой будет.

Герду ничего не держало, она могла сказать, что уходит, но ничего не изменится. Ради этого хотелось идти в колледж? Ради «ничего»?

— Я могу доработать эту неделю? — спросила Герда.

— Доработай, но потом только учеба.

Герда кивнула. Говорить сил нет.

Женя сидел за второй партой, почти напротив преподавательского стола. Перед глазами планшет с мышцами ноги. Учить-то учил, но не все. Так, поверхностно.

Портняжная мышца. Икроножная мышца. Четырехглавая мышца бедра.

Знает, где все расположено, да и этого хватит. Надоело сидеть здесь, в этой каморке. Поскорей бы показать, рассказать и домой.

Может, Пелагею проводить?

А где она?!

На месте Пелагеи сидела Вера.

— И вот я, — продолжал сосед, Петр, свою байку, — беру его за шкирку. Смотрю, этот, бля, бухой в говно. Поднимаю с пола и укладываю на диван. Думаю, все на сегодня, не будет больше проблем и можно пойти спать. А нет! Посмотрел еще раз, а этот бухарик через штаны мочится на диван. Ебать, конечно! Это надо было видеть! Такой пиздец, если честно!

Вера слушала, улыбалась. Всегда улыбалась, в любое время. Но сейчас, Жене казалось, что Вера улыбается наотмашь, на отвали.

Настоящий смех вырывался из друга Петра, Витали. От того несло колбасой и перегаром, который не успел выветриться. Он был толстым, передвигался так, будто продолжение его бедер проваливалось в колени. Кучерявый. Таких людей можно было сравнивать с комедийными героями, у которых не все в порядке с кукушкой. Всегда был дебильный план за спиной, который, по идее, должен был вызывать смех. Глядя на Виталю, Женя думал, что от такого кадра ничего, кроме деградации и разлагающейся личности, можно не ожидать. Омерзительный тип, так еще и толстый!

Рядом с Васей сидел меломан, который периодически заменял костыль Жене, когда Лени не было рядом, а не было его часто. Он пролистывал учебник по анатомии, непохожий на библиотечный. Красный, с картиной какой-то полуобнаженной статуи, которую могли выдолбить из камня древние греки.

— А где Пелагея? — вдруг спросила Вера. Почему-то Женя уловил ее голос, остановился в зубрежке и навострил слух.

— Пошла кровь сдавать, — самонадеянно ответил Петр. — Донором решила заделаться.

— А она придет?

— Вряд ли. Я с ней договорился встретиться после анатомии.

— Встретиться? — усмехнулась Вера привычным для всех образом.

— А то. Мы ж с ней встречаемся! — Это был не ответ, это было заявление. Не только Вале и Васе, но и всем остальным.

Никто не отреагировал. Лениво подняли глаза и опустили в ту же секунду. Встречаются и ладно, нам-то какое дело? Так считал Женя, глядя на одногруппников. На Леню, который отдал планшет Алине. На Лёши, который листал тетрадь, и иногда посматривал на выход из кабинета. Всем пофиг. Одному ему стало тошно и тяжело на сердце. Гирька зацепилась холодным крючком, пронзила сердце и повисла, продолжая тянуть орган вниз. От этого больно. От осознания, что полюбил, но не преуспел.

Что теперь-то?

«Мышцы голени окружают обе берцовые кости.»