Медицинская шарага (СИ)

Леня не мог подобрать слов, что ответить. Сказать «да», и возможно, он снова останется один, или же заявить, что не нужны никакие перерывы, они любят друг друга, он любит ее. Яна не ожидала услышать ответа от Лени, застегнув пуговицы на рубашке, она пошла в прихожею.

- Постой, - сказал Леня, когда она надевала кеды. Она посмотрела на него жалким взглядом. – Я хочу… чтобы мы ни при каких обстоятельствах не забывали друг о друге во время этого перерыва.

По взгляду Яны Леня не понимал, что где-то там внутри, она уже приняла решение. Она забудет о нем, и дело с концом…

- Слушай, - Герда приблизилась к Лене так, чтобы никто больше не слышал, - я, конечно, понимаю, что быть брошенным – это ужасно. Однако, знаешь, кому еще хуже?

- Кому? – спросил Леня.

- Тем, кто и по сей день одинок и живет без любви другого человека.

- О себе толкуешь?

- Я промолчу начет этого. Будет лучше, если ты не узнаешь точного ответа.

Леня кивнул, сжав губы. Как бы больно не было минуту назад, сейчас ему стало легче. У него есть поддержка, и поэтому он не считал себя одиноким.

- Сучара, - прорычал Петр и набросился на Женю.

Петр схватил Женю за уши и начал знакомить голову противника с асфальтом.

Женя пытался отцепиться. Уши горят и шумят. Если бы Женя не держался за руки Петра, то затылок уже был в крови, а так - обычные синяки. Надо было дать отпор, Петр не остановится, будет добивать, пока враг не потеряет сознание. Нужно сопротивляться, нет времени ждать, пока у этого лысого урода закончатся силы.

- Мало тебе?! – орал и плевался Петр. – На!.. А-а-а!.. На-а-а!..

Руки соскользнули, и Жене был нанесен нормальный удар по затылку о землю. На какую-ту секунду он потерял зрение, в глазах пелена, яркие точки и огни.

- Остановись! – кричала Пелагея. – Отвали от него!

Петр не слушал, а Жене вовсе казалось, будто староста где-то за сотню метров выкрикивает эти слова, видит только, как Петр, сжав зубы, бьет его голову. Совсем нет сил. Откуда такая жестокость в этом уроде?

- Дерись же! – прокричала Пелагея.

Женя попробовал ударить Петра по лицу, но почувствовал, как колени врага прессуют запястья. Нога все еще не прошла, а вторая разрезает воздух. Проигрыш близко.

Я не люблю есть в столовых, со школы не любил. Вот теперь расплачиваюсь за это - закупаюсь в магазине вишневой газировкой и булкой. Классный ужин!

Живот урчал все практическое занятие, наконец-то поем, а там одна пара по генетике, и домой, к нормальной еде.

Заплатил, отхлебнул немного вишневого питья и пошел на улицу.

Вот так представление!

Во рту ощущался сладковатый вкус крови, тело все размякло. Сознанием Женя не сдавался, но мысленно Петра не победить, он еще не устал. Как же стыдно, и не перед старостой, ради которой он и ввязался в это, а перед собой. На словах-то каждый горазд, но на деле еще нужно оправдать свои возможности.

- Пусти, - хрипел Женя. – Я с-сдаюсь… Отпусти.

- Че бубнишь? – Петр наклонился головой. – Че, все, слился?.. Вот и лежи теп…

Женя ударил лбом Петра по носу. У того брызнула кровь. Думал, что выбил весь дух, но ошибся. Женя не считал, что поступил нечестно. Он не был сторонником правил в драках, поэтому был готов хитрить. Только так и дрался, только так и мог выйти победителем в драке против Петра.

Петр свалился набок. Почувствовав, как горячая кровь течет по рукам, Женя нанес еще серию ударов по лицу Петра. Крови не было, только маленькие ссадины.

Петр сопротивлялся, колотил по груди, пытался найти слабое место. Женя видел, что Петр не сдастся, а силы начинали исчезать. Надо бить сильно и метко в одно место, чтобы бой закончился.

Когда Петр приготовился сделать новый удар, Женя хлопнул по ушам ладонями, ударил лбом по кровавому носу и, словно держа в руке нож, ударил в печень. Петр скукожился в позу эмбриона, в которую человек складывается, когда болит живот.

Женя поднялся на ноги.

- Сам лежи, - через боль произнес Женя.

Парень провел по затылку, крови нет, но голова дико болит.

- Женя, - подошла Пелагея. – Боже, у тебя кровь.

- Где? – не понял Женя. Он не видел, что его лоб покрыт кровью проигравшего. Проведя рукой, он увидел густую кровь, она переливалась в свете уличного фонаря. Темная, словно из вены, вишневого цвета.

- На вот, протри, - Пелагея достала влажную салфетку и протянула Жене.

Когда Женя протер лоб, остались только розоватые разводы по краям.

Тут Петр поднялся на колени. Кровь шла носом, капала на куртку.

- Думал, победил? – рычал Петр. – Сюда иди, я те ща всю морду расквашу! Давай, черт очкастый!

- Угомонись, - промолвил Женя.

- Не, - огрызся Петр. – Я пойду в армейку только тогда, когда закончу с тобой. А как вернусь на гражданку, еще раз поучу уму-разуму.

Петр побежал на Женю. Один удар, и то по воздуху. Женя увернулся от кулака, снова ударил по ушам. Избитый Петр схватился за уши, скулил. Не угомонится, пока не втащить хорошенько.

Женя охватил его лысую, мерзкую на ощупь голову, и огрел о колено здоровой ноги.

Петр упал в лужу.

Хороший удар. Жаль, я не воспользовался таким приемом в свое время.

Петр перевернулся на живот, выполз из лужи, помогая себе ногами. Поднялся.