Медицинская шарага (СИ)

Руки и ноги все еще болели после драки, будто она закончилась пару часов назад. Удивляюсь стойкости Кости и Руслана, которые были хорошо побиты. На демонстрации они шли с высокоподнятыми головами, показывая пожелтевшие синяки и ссадины. После того, как Костя отвез Женю и Леню в больницу, он созвонился с Милой, они встретились, а дальше… без понятия. Я не лез в чужие отношения. Может, любил их прощупывать, так — поверхностно, но дальше не заходил.

У меня самого был небольшой синяк, разросшийся от левой части подбородка до нижнего края скулы. Вернувшись с драки, мама и папа спросили у меня, где это я так навернулся. Сказал, что с лестницы полетел, а все потому, что кто-то не поставил табличку с предупреждением, что пол мокрый. Все праздники я не мог открыть рот, чтобы не чувствовать боли. Жуешь шашлык — больно. Зеваешь — больно. Разговариваешь — невыносимо больно.

***

Пар больше не было — пришла практика по сестринскому делу. Первое, что интересовало группу «Леч Д» — это то, какой преподаватель нам попадется. У подгруппы, в состав которой входили: Милана, Марк, Виталя, Вера, Пелагея, Алина, Надя, Инга и Каролина; была Воробьева (я знал только фамилию). У моей группы все выглядело туманно, мы узнавали от Герды, кто будет у нас преподавать. Узнав, кто, некоторые сразу интересовались, добрый ли препод или нет. А зачастую нам попадались хорошие учителя, а иногда слова не оправдывались, т.к. опираться приходилось на слухи из общежития. Герда узнает, кто учитель, далее Алексей или Урсула спросят у старшекурсников (в основном у медичек), хороший ли этот препод, и рассказывают нам в общей беседе.

Светлана Евстахиева — наш преподаватель. Фамилия была странная, поэтому она сразу вылетела у меня из головы.

Мы сидели в общежитии, в учебном крыле на первом этаже. На часах двенадцать часов. Я осматриваюсь. Кабинет был маленьким, одну часть стены занимали шкафы с документами, книгами по медицине и прочим. Окно выходило на один из корпусов медфака, где в последнее время было тихо и безлюдно.

— Экзамены, — пояснила тогда Дарина.

— Хорошо живется им, медфакафцам, — сказал Костя. — Сдали экзамены еще до наступления лета, и все. Заслуженный отдых.

— Вот именно, что заслуженный, — сказала Герда. — У них, сам знаешь, программа хлеще нашей. Мы так, поверхностно проходим многие вещи. И экзамены, следовательно, тоже должны в другое время.

— Теть Герда, а как бойцы наши поживают? — усмехнулся Костя.

Костя видел, как медицинский персонал берется за Лёню и Женю. В тот вечер Костя спросил, стоит ли ждать своих друзей, хотя бы одного из них. Но ему ответили, что лучше поручить это дело семьям ребят. Парень не знал, как обстояли дела у Лени и Жени, когда за ними приехали предки (мигом примчались). Никто из парней не выходил на связь. По крайней мере они не писали в беседу.

— Еще раз твой язык повернется обратиться ко мне так, — сказала Герда, застолбил свои темные глаза на Коле, — и я, честно, ударю тебя со всей дури.

— Ха, можешь не говорить мне этого, Герда, — сказал Костя, перекидывая ногу на ногу. — Видел, что было тогда, и скажу — на хрен, себе дороже шутить так над тобой.

— Вот и умница, — улыбнулась Герда. Девушка вздохнула, сказала: — Леня в полном порядке. Помощь ему оказали, но какое-то время ему придется ходить с перевязанным плечом.

— И когда он придет?

— Говорит, что сегодня. Хотя, черт его знает, придет ли. У него справка до конца следующей недели. Леня придет только, если ему позвонит Евстахиева, — пулей сюда прибежит.

— А Женек? — спросил Руслан. — Ты же его тоже отвез, Костян. Где он теперь? Не выкинул случаем во время поездки? — заржал.

— Шутник гнойный, — огрызся через улыбку Костя. — С ним тоже, должно быть, все нормально. Хотя, я без понятия. Он кому-нибудь писал вообще?

— Предположим, что мне, — сказал я, сняв наушники, из которых доносился Skrillex.

Женя писал мне только один раз, сказал, что вернулся домой. Но не прям домой, а к сестре. И единственное, что его интересовало, это то, как поступить с Пелагеей. У него есть несколько дней, но побои не заживут так быстро. Большая часть будет красоваться в виде желтоватых пятен или небольших шрамов, похожих на царапины. И тогда староста узнает, что Женя соврал. Ему не хотелось выпускать правду на волю, ведь тогда он лишится любви, которая и так досталась ему через бой. Иронично, думал я в тот день, получить девушку после драки, а затем лишиться ее из-за драки. Какая жалость.

— И как он там? — спросил Костя.

Ответил, что все нормально. Насчет его отношений, который трещат по швам, я ничего не говорил.

Учительница, Светлана Евстахиева, пришла спустя полчаса от назначенного времени. За это время группа успела обсудить прошедший бой, подумать немного о надвигающихся экзаменах, а также устать. Уж что-что, а уставать от безделья мы умели.