Медицинские и социальные проблемы однополого влечения

Когда спазма медленно отпустила меня, я закричал в ответ. Своих слов я сегодня не помню. До того все письма моего армейского приятеля я тотчас по прочтении уничтожал, только последнее я засунул в бельевой ящик между нижним бельём. Мне не могло прийти в голову, что столь культурная женщина будет тайком совать нос в моё нижнее бельё. На следующий же день они вдвоём потащили меня к врачу. Своего гомика они взяли в середину, чтобы он по дороге не удрал.

Без стеснения я разговаривал с врачом о моих чувствах к другу и что они много, много сильнее, чем то, что я до сих пор чувствовал по отношению к девушкам. Никакого сравнения. Он заинтересованно слушал меня и делал свои пометки. Через десять минут он выслал меня. После этого он пригласил в комнату мою мать. Через пять минут она вышла наружу онемевшая с лицом, белым, как мел. Ей пришлось ненадолго присесть.

Врач объяснил ей, что если я не хочу спать с девушками, решать это мне, ведь мне как-никак почти двадцать один. Его опыт с другими пациентами показывает, что ничего с этим поделать нельзя. Это не болезнь, любая терапия может лишь повредить”.

Вопреки совету консультанта, мать всё-таки заставила Йозефа лечится у психоаналитика. Получив письмо от друга с отказом от дальнейшей переписки, молодой человек бросил навязанное ему “лечение”. “Мать, узнав об этом, вскипела. “Неисправимый, неблагодарный, упрямый, лишь бы другим на зло делать, но тебе эта забава даром не пройдёт, кто не хочет дать себе помочь, тот должен на себе почувствовать последствия, а они будут решающими. Можешь выбирать между одним годом перерыва в учёбе и работе санитаром в больнице отца или переводом в маленький университетский городок. Тут она прервалась, чтобы хватить воздуха, и добавила. Из Л., во всяком случае, придётся убраться, чего бы это ни стоило. В конце концов, каждый знает, что это рассадник гомиков в стране. Переписку с этим типом придётся прервать, она уже отправила ему такое письмо, что он вовек не забудет”. Так выяснилась причина разрыва с другом. Йозеф сказал: у меня нет больше матери! Он оставил университет и устроился работать санитаром.

Мать умоляла сына возобновить учёбу, но тот был непреклонен. На свадьбу брата он согласился приехать при условии: мать должна признать его таким, каков он есть. И приедет он в сопровождении своего нового любовника! Ей пришлось согласиться со всеми требованиями Йозефа.

“Открыв дверь, она остолбенела. В полной растерянности смотрела она на моего друга. Перед ней стоял парень как из журнала. Высокий, сильный, с чёрными волнистыми волосами на голове, а из открытого ворота рубашки выбивались ещё такие же. Она не могла совладать с собой. Это совершенно не совпадало с её представлением о гомике”. С этого дня для неё не существовало проблемы, “мой сын гомосексуален”.