Медиум

— Слышал. Жалко парня. Вроде умный был. На меня, во всяком случае, приятное впечатление произвёл.

— Увы! На меня тоже. Не понимаю, как так получилось? Вроде и нужные патроны получил, вроде и амулет для скрытия надел! Нет! Полез арестовывать! Надо было издалека расстрелять монстра и скрыться. Ведь я ему прямо велел — сразу прийти ко мне, чтобы рассказать, где и когда произошла ликвидация. Тогда бы нашёлся прихожанин на роль убийцы. И волки были бы мертвы, и овцы целы, и пастырь его бы поблагодарил.

— А что убийца был готов признаться?

— Конечно! У него лёгочная болезнь, врачи больше полугода жизни не обещают. Вот он за отпущение грехов и пенсию семье согласился провести последние дни в тюрьме. Хороший адвокат затянул бы процесс до естественной кончины обвиняемого. Но кое-кто полез врукопашную.

— Может, не понял намёков?

— Да всё он понял! Не захотел нарушить букву закона, сохранив его дух. Джек, мне с огромным трудом удалось мотивировать одного из наших… Ты меня понимаешь?

— Ирландец из католиков? Они прекрасные боевики и ненавидят англичан вместе с прочими протестантами.

— Да, Джек. Ты прав. Нам пришлось ему сказать, что бедный Ксавье один из тех полицейских, которые разыскивают борцов за независимость, бежавших с острова. А ещё, что он напал на след видного члена радикального крыла Шинн Фейн. Прости меня, Господи! На что только не пойдёшь, дабы спасти душу достойного человека! Даже приходится врать верным людям.

— Но ведь это ложь во имя спасения?

— Истинно так, Джек. Надеюсь, и сам Моппетт был бы рад такому решению, если бы понимал все детали.

— Но ты приехал по другому вопросу?

— Да, конечно. Есть дело, причём из срочных.

— Вновь одержимый?

— Увы! Демон занял тело подростка. Своими методами я его изгнать не смог.

— Молитвы, окропление святой водой, порка и прижигание свечами?

— Ты забыл упомянуть пост — мы скармливаем ему по три облатки в день и вливаем стакан святой воды. Однако умерщвление плоти не дало результата, бес не хочет покидать захваченное тело.

— Хоть предположительно, можно сказать какая сущность вселилась в тело?

— Почти точно НЕ дух — тот давно бы покинул некомфортное обиталище.

— В таком случае, совсем мало шансов вернуть хозяина в захваченное тело.

— Джек, потому и прошу сделать последнюю попытку. Если захватчик будет изгнан, а хозяин не вернётся в течение 9 дней, тело придётся умертвить.

— Думаю, лучше побыстрее начать ритуал изгнания. В какой больнице спрятан одержимый? Или он в Храме?

— Несчастный у нас в обители. В больнице нельзя — там могут появиться соглядатаи. Хоть она и при монастыре, но трудно обойти контроль — то из мэрии комиссия приедет, то откуда повыше. Джек, представляешь? Хотели в штат врача из протестантов ввести! Ультиматум поставили! Пришлось сделать ход конём — попечители больницы согласились на кандидата, но заявили, что у них нет средств оплачивать еретиков. Кому нужен именно этот конкретный доктор, пусть тот и его оплачивает.

— Помогло?

— Пока да. Но, думаю, только на время. Чиновники лишь временно отступили. Ходят слухи, что попытаются навязать государственное финансирование. Дадут крохи, а потребуют полный контроль и возможность ставить своих людей.

— И что тогда делать?

— Наши люди откажутся жертвовать деньги на содержание. Откроют какой-нибудь частный госпиталь. Придумаем что-нибудь. Так тебя ждать сегодня?

— Буду сразу после приёма посетителей.

Дела повседневные

Кладбище

После разговора с патером Бенедиктом Джек долго о чём-то думал, мерно вышагивая по кабинету от окна до двери. Затем взял первую попавшуюся книгу из шкафа, почти машинально полистал её, не глядя, порывисто бросил на стол, ещё немного постоял с закрытыми глазами, наконец, что-то для себя решил и выглянул в приёмную:

— Лу! Подгони машину. Мы едем на кладбище, а затем в собор. Шона! Можем поздно вернуться, остаёшься за главную, держи позицию.

На кладбище, клиент встретил медиума у самого входа.

— Джек, ты ко мне пришёл? Не ждал! Я тут гуляю, всё равно делать нечего.

— Да, Вилли, к тебе. Есть очень серьёзный разговор. Пошли, посидим на лавочке, ведь призраков обычные люди не видят, а болтающий сам с собой солидный мужчина невольно вызывает некоторые сомнения в его психическом здоровье.

— Давай! Что такое случилось?

— Сначала ответь — ты же ведь католик?

— Ну… Как тебе сказать?

— Быстро и честно.

— Вечно вы живые куда-то спешите. Крестили меня, обряд конфирмации совершили, в воскресной школе учили, но я никогда в эту фигню особо не верил. Где все эти ангелы небесные прятались, когда моей семье жрать было нечего? Мать молилась о чёрством куске хлеба насущного, а я вдруг понял, что это работает немного по-другому. Пошёл на рынок, вытащил кошелёк из кармана зазевавшегося лоха, купил пожрать. А вот только потом стал молиться и просить Господа о прощении за все мои прегрешения. Знаешь, Джек? Этот способ оказался значительно лучше. Сытнее уж точно. С тех пор так оно и пошло. Воровал и каялся, но на исповеди о своих делишках предпочитал помалкивать? Знаешь почему, Джек?

— Догадываюсь.