Медиум

Чонг невольно вздрогнул, когда почувствовал какую-то тяжесть на плече. Подумалось: как, уже? Но это был не волк. Старый Таши-Галла сидел рядом, подобрав под себя ноги. Длинная одежда складками ниспадала вниз и расстилалась по земле, делая фигуру учители похожей на старинный колокол. Таши-Галла улыбался сочувственно и немного грустно. Ладонь его была теплой, и Чонг, решив, что его сейчас будут утешать, словно маленького, вдруг разозлился.

– Жаль, что нам нельзя носить меч, – вырвалось у него.

– А то что бы?

– Я бы убил его. – Чонг кивнул на келью, где Джелгун сладко причмокивал во сне под защитой камня.

Таши-Галла помолчал. Глаза его по-прежнему улыбались. Кажется, он нисколько не огорчился такому страшному заявлению своего ученика.

– Значит, ты хочешь смерти названому брату?

– А он мне? – выкрикнул Чонг. – Если я замерз ну или меня растерзает зверь, что вы скажете Джелгуну? Будете его утешать?

– Возможно, – не стал отрицать учитель. – Но боюсь, что мои утешения не помогли бы. Как, впрочем, и тебе, будь у тебя в руках меч.

Сказав это, Таши-Галла отвернулся. Казалось, он потерял интерес к происходившему. А что ему? Может быть, он уже унесся далеко-далеко, туда, где острые пики в вечных снегах прикасаются к холодному небу… Это нам, земным и погрязшим, путь к вершине представляется сплошным нагромождением камней, и о каждый можно споткнуться и набить себе шишку, а то и вовсе поскользнуться и улететь в черную пропасть.

– Вы могли бы наказать Джелгуна, – упрямо сказал Чонг. – Чтобы он никогда не издевался надо мной!

– Ты опять жаждешь крови.

– Я хочу только справедливости, учитель.

– Ну нет… Человек не может быть справедлив ни к себе, ни к другим. На это способен лишь Будда. А ты… Ты злишься и пытаешься, точно несмышленое дитя, сорвать свое зло на мне. У тебя будто плотная черная повязка на глазах, которую соткали из страха и невежества. Ты не можешь принять мир таким, каков он есть. Ты боишься! – обвиняюще произнес Таши-Галла, будто уличив ученика в страшном грехе.

– Боюсь, – признался Чонг.

– А ты не думаешь, что бояться нужно совсем другого?

– Чего надо бояться?

– Ну… Вдруг если бы не было этого камня у входа, ты прошел бы мимо чего-то очень важного в своей жизни.

– Что же это такое важное? – удивился Чонк.

– Что угодно. Оно может ждать тебя в двух шагах, в любой момент. А что именно – это знает только Амида Будда.

– Будда хочет, «чтобы меня сожрал волк, который воет за скалой? – угрюмо спросил Чонг.

Таши-Галла прислушался на мгновение.

– Это не волк. Это белый барс, царь снегов.

– Барс?! Почему же он так страшно воет?

Учитель усмехнулся.

– Хочешь узнать – иди и посмотри.

Чонг невольно передернулся. От волка в случае чего можно отбиться… Но от барса!

«Я не пойду, – сказал он себе. – Пусть учитель считает меня трусом. Пусть Джелгун дальше издевается надо мной, и я буду ночевать под открытым небом… Это лучше, чем погибнуть в когтях хищника. Я не пойду». И, повторяя про себя эти слова, Чонг встал и обреченно побрел к скале.

Когда он завернул за выступ и увидел два желтых светящихся глаза, сердце у него скакнуло и застряло где-то в горле. Он непроизвольно попятился и поднял над головой палку… Что палка белому барсу? Поковырять в зубах?

И тут Чонг понял, что перед ним детеныш барса, точнее, подросточек размером со среднюю собаку. Шерсть ещё не отросла до нужной длины, подпушек был мягок и нежен, не успел загрубеть с годами, мышцы не налились взрослой силой, и от этого его длинное тело казалось каким-то суставчатым и нескладным. Упавший сверху большой камень придавил барсенку крестец и задние лапы. Ему было больно и страшно, Но все равно он попробовал грозно зарычать, едва Чонг приблизился… Однако из горла вырвалось только жалобное поскуливание. Матери барсенка повезло меньше: упавший камень расплющил ей голову. Чонг опасливо обошел вокруг громадного мертвого тела и присел на корточки.

– Как же тебя вытащить? – пробормотал он и почесал зверя за ухом. Тот в ответ что-то жалобно пропишал.

Чонг упёрся в камень плечом и толкнул изо всех сил. Бесполезно. Камень был гораздо больше того, что Джелгун притащил ко входу в келью. Барсенок продолжал голосить, однако писк его становился все тише: жизнь по капле уходила из его тела, будто вода в песок. И Чонг то яростно сражался с валуном, то присаживался рядом со зверем и успокаивал его, поглаживая густую шерсть на загривке.

– Ты постигнешь искусство «Облачной ладони», когда научишь тело быть расслабленным и податливым, будто воск.

– Но разве можно быть расслабленным в бою?

– Расслабленное тело – это путь к спокойствию разума. Только спокойный разум может вобрать в себя все, что ты видишь вокруг. Только он может увидеть и невидимое, что скрыто от других.

Таши-Галла двигался тягуче и свободно, и Чонгу приходило на ум, что учитель дурачит их всех, скрывая свой возраст. Может быть, он нарочно раскрасил лицо темно-коричневой краской, чтобы искусственные морщины пересекали лоб и щеки…