Медиум

– Обычное состояние в последние годы… – она повернулась к нему лицом, он увидел, как блестят в темноте слезинки, – Ничего страшного, по ночам иногда случается. Давит на сознание вся эта тишина, груз прожитых лет, осознание того, что недолго осталось… Вы не представляете, до какой же степени иногда хочется жить…

– Но, Полина Юрьевна… Вы прекрасно выглядите, у вас прекрасное здоровье…

– Вы знаете, что я имею в виду. Нам осталось совсем немного с Анатолием… да и пора, наверное, мы жили долго, в достатке, уважении, пережили собственных детей… Мой муж заключил сделку с силой, против которой сложно… невозможно бороться. Он не доктор Фауст, чтобы обмануть Сатану…

– То есть вы считаете, что ваш муж шестьдесят лет назад… – Вадим сглотнул, почувствовав волнение, – заключил сделку с самим…

– Ангелом ада, – вздох совпал со всхлипом, женщину передернуло, – Не знаю, смогла бы я поверить в эту дикость лет сорок назад, но теперь я верю. Человек становится суеверным в преддверии вечности, готов поверить в то, что раньше казалось вздором… Он рассказал мне об этой истории два месяца назад, когда все началось. А потом пошли эти страшные убийства… Я далека от мысли, что убивают сверхъестественные силы, нет, убивают люди, но что… или кто их толкает… Простите, Вадим, не хочу вас заражать своим помешательством, все так сумбурно, печально…

Он подвинулся, женщина прошла мимо. Он смотрел, как удаляется огонек в опущенной руке – она забыла про свою сигарету. Утвердилась в створе дверь…

Исполненный задумчивости, он вернулся в комнату. Добрался до кровати, вытянул ноги. Фельдман перестал храпеть, откашлялся.

– Рассказывай.

Вадим подпрыгнул от неожиданности.

– Не спишь?

– Сплю. Но у меня очень чуткий сон. И швейцарские часы в голове. Ты отсутствовал примерно двадцать минут. Рассказывай. Не пренебрегай, пожалуйста, подробностями.

Он мог поклясться, что по ходу повествования Фельдман пару раз всхрапнул! Но когда он замолчал, тот был уже в полном мозговом всеоружии.

– Беспокойный, однако, домик. И что ты думаешь?

– Я рассказывал, а не думал, – огрызнулся Вадим, – Люди бродят по дому, испытывая беспокойство. Зуммер телефона мог померещиться. Или Хольгер, например, баловался с телефоном, проверил состояние счета, загрузил эротическую картинку… Он мог вообще ни черта не значить!

– Да успокойся ты со своим зуммером, – перебил Павел, – Было, не было… А еще ты мог увидеть совсем не то, что видел.

– Не темни, – разозлился Вадим.

– Буду, – хохотнул Павел, – Тема стара, как мир. Если внутри беляша обнаружишь мясо, это не значит, что беляш хищник. Или надпись на входе в голландский бар: «Приносить и распивать спиртные напитки не имеет смысла». Кстати, как насчет лунатизма? Слышал про SMS-лунатизм? Люди получают посреди ночи странные сообщения, явно написанные под влиянием сновидений. Некий британец написал другу в SMS, что его преследуют, просил о помощи. Взволнованный товарищ тут же перезвонил. И с удивлением узнал, что приятель сладко спит. А секс-лунатизм? Спроси у психиатров, они знают. В Австралии женщина смотрелась респектабельной дамой, имела мужа, а во сне занималась любовью с незнакомыми мужчинами. Отлавливала где-то, приводила домой, обольщала… Наутро ничего не помнила, но муж постоянно натыкался на использованные презервативы. Обратились к врачу, тот погрузил даму в гипноз, всплыли такие пикантные подробности бурной ночной жизни…

– Ума не приложу, что ты хочешь сказать, – проворчал Вадим.

– Я пытаюсь мыслить не тривиальными категориями. В твоих тупых блужданиях что-то есть, но не могу понять, что. Придется терпеливо ждать до утра. А вдруг и мне приснится что-то эдакое?…

С рассветом покатились странные события. Проснувшись, он обнаружил, что в спальне никого нет. Половина восьмого – неплохо, если учесть, что в Сибири давно обед. Он выглянул в коридор: пусто и неуютно. Дверь напротив – закрыта. Почистив зубы, сполоснув лицо, пролопатив пятерней шевелюру и удрученно отметив, что сыплются волосы, он спустился в холл, начал разгуливать, гадая, что появится первым – Фельдман или завтрак. Первой появилась Клара Леопольдовна с опухшим лицом, поставила в известность, что завтрак ожидается в девять и ни минутой раньше. Вадим, как мог, соорудил улыбку, соврал, что не голодный. Над головой объявилась Полина Юрьевна, бледно улыбнулась, сказала, что с супругом все в порядке, если не считать, что он еще не проснулся, поманила костлявым пальцем домработницу.

– Как дела? – спросил Фельдман, хлопая входной дверью – весь раскрасневшийся, возбужденный.

– Как в Шотландии, – хмуро отозвался Вадим, – Все в юбках, а спать не с кем.

– Умно, – заключил Фельдман, – Терзаемся исконными вопросами: кто виноват, и как ничего не делать.

– Можно подумать, ты с рассвета переделал кучу дел, – обиженно проворчал Вадим.

– Да, я тоже маялся дурью, – улыбнулся Фельдман, – Но я маялся дурью с очень большой скоростью. Охрана не возражала. Я пробежал по Вользенштрассе, потом обратно.

– Ты физкультурник?