Медиум для банкира

Никуда. Сижу в машине рядом с двумя молчаливыми мужчинами и читаю текст сообщения:

«Да, вы правы, всего четыре дня, а потом я должен вернуться в столицу. Но, во-первых, командировку можно продлить, а во-вторых, у меня в следующем месяце отпуск». И смайлик с шезлонгом и пальмами.

«Намекает что ли? – взвился дух. – В Турцию тебя зовет или на Мальдивы? Не вздумай соглашаться!»

Вот у кого больное воображение. Любой разговор переводит на тему постели и содержанок. Но если честно, новость так себе. Конт, наверное, уже решил, что проведет отпуск, устраивая дела при помощи моего духа. Рановато только. Я еще ничего не сделала. Но патриций уже один раз поспешил с поцелуем, теперь я даже не удивилась.

«То есть всерьез за меня возьметесь?»

Я отправила провокационное сообщение и перестала дышать. За окном для пешеходов моргал зеленый человечек, в салоне пахло лимоном, и громко щелкал включенный поворотник. Был какой-то сюрреализм в том, чтобы сидеть рядом и переписываться через мессенджер. От меня до Конта один взмах рукой, но слова летели от сервера к серверу через столицу за океан, пробегали половину мира и возвращались обратно. Патриций долго думал, а ответил коротко:

«Да. Всерьез».

Мне бы распсиховаться и послать его, но в груди потеплело. Упрямый какой. Я почему-то верила, что он горы свернет, если захочет. Конт и раньше казался существом из другой реальности, а теперь и вовсе думалось, что нашей жизни с ее сложностями и проблемами для него нет. Там, где другие голову разобьют о препятствия, он, не глядя, пройдет мимо. Я восхищаюсь такими людьми. Но чувствую, до тех пор, пока их кипучая энергия и недюжая сила, не применяются ко мне. Отчаянно не хотелось стать жертвой для охотника.

«Посмотрим, как у вас получится», – напечатала я, но отправлять не стала. Хватит на сегодня провокаций. Пора освобождать голову для переговоров о бизнесе.

Конт хотел, чтобы я заглянула в отчет по оценке стоимости складов до того, как Франко озвучит уменьшенную сумму. И я до сих пор не придумала, как это сделать. Нечаянно столкнуться с итальянцем в коридоре и выбить папку с отчетом из рук? Авантюра. На нужной странице она не откроется, а листать при нем до фотографий, пока поднимаю папку с пола, будет слишком подозрительно. Черт, умел бы Индис читать закрытые книги – проблем бы не было.

«А столкнуться – это идея, – задумчиво протянул дух, – папка у отчета наверняка будет черная. Уронишь рядом точно такую же, поднимешь вместо своей его и уйдешь. Пока будут разбираться, ты быстренько пролистаешь, я все посмотрю, а потом вернешь».

«Опасно. Даже если папка будет черная и найдется вторая похожая, то Франко поймет, что я видела отчет и слила информацию по фотографиям патрицию. Я сама себя подставлю. Не годится».

«Тогда нужно, чтобы листал кто-то другой»

«Гениально! Как я не догадалась?»

«Не ерничай, я хоть что-то предлагаю».

«Вот если бы он её где-то забыл. Я бы тихо посмотрела без посторонних глаз и пускай бы дальше искали сами», – размечталась я, но Индис не ответил. Тоже задумался. Везло мне сегодня на молчаливых и задумчивых мужчин. Живых или мертвых – не важно.

Такси затормозило у шлагбаума гостиничной парковки, и Конт сказал:

– Приехали, Наталья Игоревна. Гостиница «Сибирский дом». Нас ждут в конференц зале. Прошу вас.

Я выбралась из такси первой и долго смотрела на здание недавно выстроенной гостиницы. Квадратный монолит с редкими проблесками окон был масштабным, величественным и совершенно черным. Не знаю, почему для богатых все красили в черный цвет. Начиная от автомобилей и заканчивая картоном визитных карточек. Куда не ткни: посуда, мебель, деловые костюмы, обувь, портфели, солнцезащитные очки. Все оттенка самого беспросветного траура. Зачем?

«Чтобы жизнь медом не казалась», – фыркнул Индис, но мне нравилась другая версия. Глубина и неоднозначность близкая к картинам итальянца Караваджо с его подвальным освещением и сорока оттенками черного. В тени всегда прятались страхи, преступления и очень большие деньги. А еще черный не отражал ничего и все держал в себе одновременно. Как безразличное выражение на лице патриция, которое он не менял даже в сильном раздражении. Строгость, статика и абсолютная тишина.

– Добрый день, – поздоровался портье и открыл перед нами двери. Ответили мы с Контом синхронно, он пропустил меня первой, а в спину начал тихо рассказывать:

– Антон уже здесь, я сейчас скажу, чтобы вас проводили в конференц зал. Лучше, если Франко не увидит нас вместе. Заметите что-нибудь любопытное – не важно, что именно, любую мелочь – пишите в чат. Я не дружу с ФСБ: прослушкой, микрофонами и прочими спецсредствами воспользоваться не могу, поэтому надеюсь только на вас, Наталья Игоревна. Удачи.