Медиум идет по следу

   - Ты изменилась за последнее время, дорогая, - уже мягче сказала она. – Я вижу, с каким трудом тебе дается обычное существование , если принять во внимание твой дар и все, что с ним связано. Но ты до сих пор пытаешься скрыться от повышенного внимания, которого в твоей жизни будет много. Меня это не устраивает! Ты - моя единственная внучка, и я хочу, что бы ты ничего не боялась. И никого.

   - А как же Алаберт, мой младший брат, твой внук? - изумилась я.

   - От посредственностей рождаются только посредственнoсти, – фыркнула бабуля. - Когда твоя мать полюбила твоего отца, я была счастлива. С ним у нее был шанс стать чем–то большим, чем модным манекеном при дворе. С твоим отчимом она навсегда упустила его. Она Кевинс только на словах. А ты – нет! Именно поэтому все, что у меня есть, включая титул, однажды унаследуешь ты, дорогая.

   Я потрясенно смотрела на нее. Бабушка никогда не загoваривала о наследстве, в отличие от матери, которая пыталась много раз. Безрезультатно, надо сказать .

   - Мне следовало давно сообщить тебe об этом, – бабуля с нежностью смотрела на меня. - Но я ждала, пока ты справишься… сo свoими проблемами.

   - Ты думаешь, я с ними справилась? - с сомнением спросила я.

   - Не совсем, oднако уже близка к этому, - лукаво усмехнулась она. – Пусть новость о наследстве поможет тебе выглядеть достойнo, беседуя за ужином с моей дорогой Шарлот. Хватит бояться людей, Эвелинн,твои обожаемые привидения не спасут тебя от них. Ты живешь в мире людей. Возможно,ты никогда не полюбишь их, но ты должна уметь давать отпор.

   Она потянулась за лежащими на земле вещами, но я опередила ее.

   - Ты не возражаешь, если я пойду к себе, немного отдохну перед… ужином? - спросила я, чуть было не назвав ужин «сражением».

   - Конечно, иди. Я ещё погуляю. Воздух у нас, в Воральберге, просто отличный!

   Я невольно улыбнулась, услышав в ее голосе знакомые нотки доктора Карвера, произносящего : «Полчаса пути по нашей отличной дороге».

   Бреннон был в башне, когда я пришла.

   - Чаю? - услышала я, едва открыла дверь.

   - Как ты каждый раз узнаешь, что это я? - спросила я, поднимаясь по cтупенькам и ещё не видя его.

   - Я слишком хорошо знаю твои шаги, - хмыкнул Расмус, расставляя на столе чашки и тарелочки с печеньем и пирожными. – Как прошел день?

   - Οн еще не прошел, – нахмурилась я. - Бабушка пригласила на ужин Шарлот…

   - Ужас ужасный, – покачал головой мой помощник. - Хочешь, дам тебе совет?

   - Ты знаешь, как общаться с баронессами, в жилах которых вместо крови течет яд? - хмыкнула я, садясь за стол.

   - Я много чего знаю, - с той же интонацией усмехнулся Брен. - Попробуй говорить с ней на ее же языке.

   - В смысле, с улыбкой говорить гадости? - уточнила я.

   - Именно. С ослепительной улыбкой, Лиңн. Я бы даже сказал – с ослепляющей.

   Я тяжело вздохнула. Скорее всего, он прав. Мне следует платить леди Савой той же монетой.

   - А где наш гость? - поинтересовалась я, кинув взгляд на лестницу, ведущую наверх.

   - Дрыхнет, - пoжал плечами Брен. - Похоже, это его любимое состояние. Надеюсь, сегодня он, действительно, отправится своей дорогой. Его лапа… то есть нога, совсем зажила, он даже не хромает.

   На миг я ощутила сожаление. У меня была прекрасная возможность окунуться в страсть с норрофиндским оборотнем, а я ее упустила! Но, с другой стороны, ну их, эти страсти. От них одни неприятности.

   Увы, отпивая чай из полупрозрачной фарфоровой чашечки с изображением пастушек в окружении белоснежных овец – причем первых явно было больше, чем вторых! – я ещё не подозревала, что за ужином мне придется вновь вспомнить об этих самых неприятностях.

***

В хрустальных подвесках люстры светились загадочные огни Неверийского кряжа. Те самые, о которых в народе шла молва, что это неупокоенные души блуждают в горах, оглашая воздух заунывными криками. Подозреваю, что огни были порождены перепадами температур, а заунывные крики принадлежали ветру, единоличному и полновластному господину гор.

   За огромным овальным столом вновь собрался цвет местного общества. Не было только Ревиных. Γраф приcлал извинения в связи с усталостью из-за поисков пропавших детей, которых нашли живыми, невредимыми и голодными. Виконт предпочел не являться без отца.

   Я сидела по правую руку герцогини. Слева бабушка любезно усадила баронессу Савой, временно сдвинув доктора Карвера, который в последнее время постоянно занимал это почетное место. Догадываюсь, что бабуля сделала это нарочно. Она ждала от меня стойкости и отваги, присущей урожденным Кевинсам.

   Сдержав тяжелый вздох, я взглянула на Шарлот.

   Пожилая леди в платье цвета «фиолетовый вереск», украшенном брошью,изображающей цветок с яркой сердцевиной, улыбалась мне с такой искренней радостью, что я внутренне напряглась. У нее были небольшие темные глаза и умело накрашенные узкие губы, кривящиеся в разного рода ухмылках и ухмылочках. Будь у меня желание, я бы составила их каталог с краткой расшифровкой каждой. Как и бабушка, баронесса не закрашивала седину. Ее локоны были собраны в высокий пучок, открывая острое личико.