Медиум по призванию

Через два дня мы вернулись в родной город. Танюша осталась в Мирном благополучно проходить практику и пригласив меня пожить в ее квартире пока ни её, ни дяди Паши нет в городе. Почти всю дорогу мы с Максом спорили, он настаивал чтобы я жила у него, а я упёрлась рогом и решила побыть у Тани. Про квартиру Семёна я промолчал по непонятным мне самой причинам. Паранойя, привет подружка! Гастон меня поддержал кстати, он не доверял Максу припоминая наши сомнения на счёт его работы у Кострова. Максим не хотел меня отпускать и мотивировал это тем, что люди большого босса могут легко меня вычислить. Я утверждала, что если захотят, они меня найдут по любому, что у подруги, что у него. В итоге пришли к компромиссу, у Танюши я ночую, а все остальное время провожу с ним. Попугайчики-неразлучники, человеческая версия. Первые пару дней все было в порядке, ничего не предвещало беды. Макс вел себя как друг. Это и успокаивало и бесило одновременно, такой парадокс. Я чувствовала, что влюбляюсь все больше и больше, и его осторожность раздражала. Но с другой стороны…., сейчас я и сама не была готова довериться и открыться. Парень заезжал за мной утром и мы ехали в агентство, где каждый занимался свои делом. Макс решал текущие дела, а я мониторила вузы, понимая, что практику завалила, и скорее всего придется забирать документы и поступать в другое учебное заведение вновь на третий курс. Иногда я помогала по мелочам, с условием находиться в его поле зрения. В тот день я тоже была при деле, а в обед мы с Сашкой-кудряшкой отпросилась за кофе в ближайшую кофейню. Нас не было минут десять-пятнадцать, и сколько же надо времени, чтобы жизнь перевернулась с ног на голову? Оказывается, те же десять минут. На обратном пути, уже на входе Саша встретил знакомого из соседней конторы и разговорился, а я подхватив свой и Макса кофе пошла дальше. А в кабинете меня поджидало дежавю. Опять! Макс сидел за столом с каменным лицом, а по правую руку от него стояла Рита. Девушка улыбалась, пребывая явно в хорошем настроении, на ней была кофточка с глубоким декольте и ее грудь выпрыгивал наружу даже в спокойном положении, обтягивающие джинсы, ботиночки на шпильке, красотка. Напрашивалось сравнение и его результаты меня не радовали. Яркая, сексуальная, общительная Марго и я. Но… с другой стороны, ведь есть люди которым важно наполнение, а не обертка. Тут у меня все как раз отлично, но парни вроде Макса скорее всего и не посмотрят на мой внутренний свет, если я не буду таскаться на таких же ходулях как Маргарита и вываливать грудь наружу. Печалька. Гастон застыл в дверях рабочей комнаты, понимая, что происходит что-то важное и не поясничная. Макс посмотрел на меня ледяным взглядом и кинул на стол папку.

— Не хочешь ничего пояснить? — голос казался лишенным всяческих эмоций, как автомат, что выдавало его напряжение, даже атмосфера в комнате сгустилась, стала вязкой и угнетающей.

Захотелось как в том мультике сипло выдавить из себя: «Шо опять?»

Привет из Элирии неожиданно настиг меня.

На столе вновь лежала моя папка, интересное кино. Значит Костров передал ее через Риту, нашему детективу. Решил вбить между нами клин? Судя по отрешенному лицу Макса у него это вышло. Подойдя ближе я открыла ее и немного просмотрела рисунки, дневник тоже был здесь. Лихорадочно пыталась вспомнить, писала ли я в нём, что-то о детективе и думала, понимает ли он элирийский.

— Это она принесла? — я кивнула на довольно ухмыляющуюся девушку.

— Я жду, — опять этот ледяной тон. Божечки, откуда так много командиров на одну меня!

— А ты не хочешь ничего пояснить, котик? — злобно прошипела упёршись руками на стол, разумно применив правило «лучшая защита, это нападение».

— Откровенность, за откровенность так сказать? — подумалось, почему спрашивается я одна должна все всем рассказать, открыть свое прошлое, чужим по сути людям? Почему они требуют это? Сам Макс не спешит поведать мне откуда он знает о Двуликом и почему сниться мне в облике пантеры. И даже, если бы я решила открыться ему, ни за что, не сделала бы это присутствии этой козы.

Гастон подошёл и встал рядом разглядывая содержимое папки.

— Мне нечего тебе сказать. — отрезал Макс, он был зол, желваки на его скулах ходили ходуном, а взгляд был полон презрения и ненависти. Будь я Сашей Громовой, наверное бы струхнула и отступила, но не боевой некромант Алексия Мортон. Меня такими грозными глазами не прошибешь. Марго положила руку ему на плечо в успокаивающем жесте. Подлиза!

Я начала перебирать рисунки, наконец отыскала портрет Маркуса, тот самый, первый с короткого и началась коллекция. Провела пальцем по щеке жениха коснулась губ, возможно этот парень единственный, кто любил меня по настоящему, хоть какое-то время, пока не предал. Аккуратно сложив лист, убрала его во внутренний карман.

— Что же тогда мне тоже нечего сказать тебе Максим Андреевич.

Интересная особенность, как только я хочу отдалиться от собеседника и выстроить между нами барьер, сразу перехожу на официальный тон и обращение по имени и отчеству.