Медиум с Саутгемптон-роу

Улыбка Корнуоллиса выглядела странно, напоминая скорее ироничный оскал.

– Он использовал Рэя. Давайте и мы используем его еще разок. Этого беднягу уже ничто не оскорбит. Даже его репутация погибнет, если решат, что он покончил с собой. Прожитая им жизнь практически потеряет смысл в свете его ценностей.

Томас воспринял последние рассуждения Фрэнсиса с ожесточенной мрачной яростью.

– Да, я могу очень хитро использовать Рэя, – процедил он, стиснув зубы. – Никто ведь не знает, о чем мы с ним говорили. И поскольку я не могу доказать, что не угрожал ему, никто не сможет также опровергнуть, что он якобы поведал мне! – Он резко припал к столу. – Он не имел понятия, кто такой «Картуш», но больше никто этого не знает. Допустим, я заявлю, что он знал его и сообщил мне, что именно личность «Картуша» причиняет ему невыносимые страдания… – Его воображение разыгралось. – Может, даже сказал мне, что его знала и сама Мод, несмотря на всю маскировку? И оставила уличающую запись в своих бумагах? Мы обыскали ее дом, но не поняли того, что именно увидели. А теперь благодаря сведениям Рэя мы сможем…

– …выманить «Картуша» – он придет туда, чтобы найти и уничтожить ту запись… если узнает! – радостно закончил Телман. – Вот только как нам убедиться, что он узнает? Может ли Уэтрон передать ему? Нет, Уэтрон не знает, кто он, иначе… – Инспектор смущенно умолк.

– Газеты, – ответил Корнуоллис. – Я позабочусь, чтобы газеты напечатали об этом завтра. Дело медиума стало популярным после смерти Рэя. Я могу подвести «Картуша» к необходимости возвращения в дом Мод Ламонт, сообщив, что в ее записях есть сведения о нем самом. И не имеет значения, какую тайну он оберегал.

– А что, как вы думаете, нам надо сказать Уэтрону? – задумчиво нахмурившись, спросил Сэмюэль.

Он был озадачен, но горел жаждой действий; глаза его возбужденно сверкали.

– Вам надо сказать, – поправил его Джон. – Доложите ему в обычном порядке, что круг скоро замкнется: Войси платил Мод Ламонт, получая сведения для шантажа Кингсли и «Картуша», вынужденных ополчиться на конкурента Войси. То есть мы вновь вернемся к тому, с кого начали, – к самому Войси. И добавьте также, что скоро появятся доказательства. Тогда Уэтрон обратится к прессе. Но он должен вам поверить, иначе они побоятся печатать сомнительное заявление.

Телман подавил волнение и медленно кивнул.

– И все-таки Рэя могут похоронить как самоубийцу, – мрачно произнес Питт, осознав, что ему мучительно даже говорить об этом. – Мне… мне трудно поверить, что он мог решиться… после всех пережитых страданий и…

Но Томас все же мог представить себе такое отчаяние. Неважно, сколько мужества имеется у человека, – невыносимое горе все равно иногда накатывает во мраке ночи. Возможно, старый ученый справлялся с ним основную часть времени, когда общался с людьми и отвлекался на чьи-то заботы; его могли радовать красивые цветы или даже просто солнечные дни. Но – во мраке одиночества, измученный борьбой с неизбывной скорбью…

– Многие относились к нему с душевной любовью и восхищением. – Корнуоллис сам попытался найти более логичный ответ. – Возможно, среди отцов Церкви найдутся его друзья, которые, используя свое влияние, позаботятся о том, чтобы столь почтенное имя осталось незапятнанным.

– Но вы же не преследовали его! – запротестовал Телман. – С чего он вдруг решил сдаться и совершить такой грех? Ведь это противно его вере!

– Он принял какой-то яд, – напомнил ему Питт. – Не мог же он сделать это случайно? Естественные причины смерти исключены.

Однако другая мысль, совершенно безумная, уже зародилась его уме. А может, Войси не смог упустить прекрасный шанс покончить с Фрэнсисом? Что, если он убил Рэя или, по крайней мере, организовал его убийство? Его месть могла стать полной, только если б теолог умер.

– Я выгляжу настоящим злодеем, грозившим распустить дурные слухи, затравившим и запугавшим до смерти несчастного Рэя. Мог ли Войси без колебаний нанести финальный удар? В Уайтчепеле он не колебался.

– Его сестра? – с неподдельным ужасом произнес Корнуоллис. – Мог ли он с ее помощью отравить Рэя?

– Она могла даже не догадываться об этом, – заметил Питт. – И у нее буквально не было шанса что-то понять. Насколько я понимаю, она всего лишь свидетельствовала о моей жестокости к старому и ранимому человеку.

– А как мы докажем это? – мрачно спросил Телман и, поджав свои тонкие губы, пробурчал: – Да и эти-то доказательства ничем нам не помогут. Он будет еще больше радоваться своей победе, если мы узнаем, что случилось на самом деле, но ни черта не сможем с этим поделать!

– Аутопсия, – вдруг сказал Томас. – Только вскрытие может подсказать нам верный ответ.

– Никто не даст разрешения, – покачал головой Джон. – Никто не возьмет на себя ответственность. Церковь испугается, что может подтвердиться самоубийство, от чего они будут всячески стараться защитить его, а Войси – что обнаружат убийство или что, по крайней мере, возникнет такая версия.

Питт встал: