Медиум (СИ)

Я спрыгнул в помещение, сорвал крышку и кожаное покрывало ближайшего котла с горючей смесью. С парнями ухватились за металлические ручки и потащили громадину наружу. У порога перевернули котёл, вылив густую, похожую на смолу жижу на стену.

– Зачем? – не понимал Рафаэль. – Мы же сами можем сгореть! И от командования схлопочем наказание. Говорят, эта штука плавит камень.

– А мы осторожненько. Запирайся, Немой!

В башне я снял с котлов крышки, опрокинул один на пол и послал Рафа на крышу.

– Будь здесь, – приказал здоровяку. – Крикну «дверь» – откроешь южную и беги на лестницу со стены. Ясно?

Нахмурившийся Немой, поколебавшись, кивнул, и я полез за Рафом и Ундэсом.

Нежить захватывает лестницы, а у башни их две. К нам непременно придут, не исключено, что кое-кто похуже штурмовиков, хотя и они не подарок. Надо быть готовыми.

– Кир, многоножка! – донеслось предостережение Суслика прежде, чем я сам увидел чудовище с нашим подранком-мертвяком на спине. Мечник указывал на нас узловатым пальцем.

– Вот тебе и сбежал, – пробормотал я. – В хоккей играют настоящие мужчины, трус не играет в хоккей! Ну, посмотрим, посмотрим. – Оглянулся, чисто ли на другой стороне стены. Убедившись в безопасности пути к отступлению, скомандовал: – Раф, Ундэс, в башню. Немой, дверь! Валите отсюда.

– Кир, ты что задумал? – задержался у люка Рафаэль.

– Исполняй приказ! – гаркнул я командирским тоном.

Подействовало. Парень исчез, в общем шуме послышался гул отодвигаемого железного засова. Окунувшись во тьму, я разжёг огонёк и, коснувшись болта, раскалил докрасна. Запахло горящей древесиной – на ложе арбалета заплясали жёлто-оранжевые язычки. Ничего, это мой последний выстрел. Самый главный выстрел в битве за стену. Самый лучший, самый смертоносный и меткий.

Огромная тварь приближалась, цокая сотнями когтей о каменные плиты. Боковым зрением я видел шедшего к воротам гиганта. Прикрываясь платформой, словно щитом, он шёл с отведённой за спину чёрной палицей.

Кошмарная многоножка подобралась, карабкаясь на башню и вымазывая брюхо горючей смесью.

– Врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает!... – Пел я, стараясь унять страх и пятясь к люку.

Чудовище нависло надо мной. Жуткие лица, искажённые болью и ужасом, уставились на меня, заходясь в безмолвном плаче, и рухнули, будто выращенный из живой плоти свод.

Люк!

Приземление выдалось жёстким – не сумел сгруппироваться и ушибся спиной о лесенку. Ерунда, главное, сохранил раскалённый болт на ложе арбалета, не выпустил куда попало и не коснулся им залитого горючей смесью пола.

Башня сотряслась от зубцов на крыше до основания. Потолочные балки затрещали, угрожая обвалом, люк заполнил чёрный «лоб» из щитов.

Привстав, я кинулся на порог. Нежить убивала клановцев в пятидесяти метрах от меня, предоставив удобную площадку для стрельбы, но спешить нельзя. Тварь повторно шарахнула о крышу. За доли секунды до удара я выскочил из башни. Потолок обвалился, и с ним в помещение упало чудовище. Прежде, чем оно осознало, что меня там нет, отбежал по стене на десяток метров и обернулся. Творение Тёмных Пастырей извивалось с поразительной для его габаритов скоростью, стремясь побыстрее вылезти из ловушки.

Тетива с сухим щелчком отправила в полёт раскалённый снаряд. Разворачиваясь в падении, я всё же заметил, как болт канул в вязкую жижу, укрывавшую пол.

От грохота заложило уши. Ударная волна прошла надо мной воздушным молотом, швырнув шрапнель из каменных осколков в спины штурмовиков. Меня, лежащего с открытым ртом и прикрывшего руками голову, засыпало мусором. В каменную плиту рядом беззвучно врезался зазубренный шип, на него упал щит с куском оплавленной, истекающей слизью плоти многоножки.

Шум битвы стал далёким, тихим. Однако, даже в таком состоянии слух различил рёв боевого рога, сигнализирующий о введении в бой резервов. Элитные подразделения, преимущественно состоявшие из воинов в латах и с люцернхаммерами, светящимися алыми рунами, единым организмом двинулись по лестницам на крепостную стену. Штурмовиков зажмут в тиски, а огромных тварей… сделают с ними что-нибудь, наверное. Шипы не пробивали простые кирасы, куда уж им проткнуть магические доспехи.

Я вставал, качаясь. Как ни странно, башня почти уцелела. Облако пыли оседало, оголяя растрескавшиеся стенки и выломанные дверные проёмы. От зубцов на крыше, правда, ничего не осталось. Огромный столб пламени гудел над каменной коробкой строения.

Внезапно в грудь точно кувалдой саданули. Боль сковала грудную клетку, острая как скальпель хирурга. Сотня скальпелей, не меньше. В глазах потемнело, на миг я потерял сознание, а когда очнулся, едва не обезумел. Меня будто сунули в печь. Постепенно боль унималась, концентрируясь в области метки Присносущего Пламени.