Медиум (СИ)

Я вернулся к «тигру» и, развязав шнурки на горловине одного из двух мешков на крупе зверя, проверил содержимое. Тумур хорошенько подготовился. Взял запасной плащ, подбитый мехом, обеззараживающую флягу, а под ней в лоскуте мягкой кожи спрятал – я возликовал – разноцветные склянки с зельями рыскарей.

– Какой молодец. Положил недалеко, – заслуженно похвалил я предусмотрительного степняка. – Живём, ребята!

Алу пришлось при помощи Немого открыть рот, чтобы влить из голубого флакона «лёд». Обезболивающее подействовало. Парень всхлипнул, приподнял веки, откашлялся, приходя в себя.

– Ну меня и накрыло, – всё ещё не в силах сосредоточиться, промолвил он. – Мы сбежали от некроманта?

– Вроде того. Живы и на полпути к Зиккурату.

– Больно-то как, – скривился Альберт. – Слушай, разбуди, когда доедем, лады?

– Погоди-ка.

Я вынул из ножен, прикреплённых к седлу «тигра», кинжал Змея, аккуратно распорол рукава рубахи Ала, убедившись в серьёзности переломов. Ему раздробили лучевые и локтевые кости. Из повреждённых сосудов вытекло много крови, отчего предплечья и потемнели. Нарезав из лоскута кожи шнурков, замотал лезвие кинжала оставшимся куском и засунул в мешок, выпрямил сломанную правую руку Альберта, вытерпев взрыв ругательств и криков в мой адрес, и, приложив к предплечью ножны, привязал их к руке шнурками. В заключение сделал верёвочную петлю, повесив её на Ала и продев в неё распухшую конечность. Возможно, будет не так сильно болтаться при скачке. Другую руку попросту привязал к торсу за неимением прямых дощечек и прочих предметов, подходящих для фиксации.

Затем прикрепил поводья химер к седлу «тигра». Так звери не отстанут. На это потратил всю верёвку, найденную в мешке Тумура. Оглядев результаты работы, удовлетворительно хмыкнул и занял место на полосатом скакуне.

– Поехали.

Мы больше не делали остановок. До полудня Ал вырубился, его трясло, и выглядел он хуже не придумаешь. Однако, до Зиккурата добрались в полном составе. Солнце к тому моменту краешком коснулось горизонта, и ворота ещё не заперли. При виде нас охрана из клановцев оживилась.

– Чьи будете? – воин с копьём встал по центру дороги, не позволяя нам беспрепятственно пройти. Двое бойцов справа и слева демонстративно положили ладони на рукояти мечей.

– Рыскари из отряда Висельника, – просипел я. В горле пересохло – водой из фляги Змея поили Альберта, а я и забыл, когда утолял жажду. – Позови командира.

– Вы ребята Висельника?!

Копейщик приказал бойцам, один подхватил химер Немого и Эдика под уздцы и завёл в город, другой исчез в пристройке.

– У нас раненый, ему бы к доктору.

– О нём позаботятся. Сам кто будешь, такой красивый? Не припомню у рыскарей доспехов наподобие твоих.

– Кирилл Стерхов. А броню… махнул не глядя. Повезло.

– Слезай, – приказал клановец. – Тебя отведут куда надо. За трофеи не беспокойся, никто не тронет.

От внешней крепостной стены отделились бойцы в кольчугах, «тигра» забрали, а меня отвели в каменное строение поблизости с окошками-бойницами под покатой крышей. Как выяснилось, в казарму охраны. Вдоль стен стояли два ряда кроватей, в конце находилась оружейка, с ней соседствовала комната, отдалённо напоминавшая кабинет. Здесь вёлся учёт вошедших и вышедших из ворот, хранились записи о товарах торговцев и стадах химер, ежедневно выпасаемых за пределами городка.

За узким столиком сидел коренастый молодой мужик в кольчуге и отмечал что-то на покрытой воском дощечке. Не взглянув на меня, жестом указал на складной стул. Двое бойцов остались у двери.

– Кирилл Стерхов? Кто с тобой прибыл? – спросил воин, не отрываясь от писанины. Наплечники и узорное сюрко свидетельствовали о должности командира охраны ворот.

Я перечислил выживших в отряде, на том допрос и закончился.

– На нас напал Тёмный Пастырь в Сломанной Башне. Башня разрушена в ходе боя, Висельника завалило обломками.

– Посиди молча, пожалуйста, – прервал меня командир охраны.

Странно. Стараюсь доложить о потенциальной угрозе Зиккурату, а меня игнорируют. И командиру абсолютно пополам на некроманта, убившего высокоуровневого клановца.

– Не я от тебя доклад приму, – соизволил отвлечься от пергамента воин.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался маг в небесно-голубой мантии и с железным посохом, гулко стучащим по каменным плитам пола. Он был с Алмазом при осмотре кургана, где на меня напали крысюки. Мага сопровождали два высоченных телохранителя в узорчатой рифлёной броне и с булавами, вылитые паладины. Командир охраны буквально выпорхнул из-за стола, уступая место вошедшему.

– Вон отсюда, – раздался звоном натянутой струны голос мага. Как же его звали? Прах, точно, Прах. Опустившись на стул напротив, он вперил в меня холодный взгляд льдисто-синих глаз. – Ты из отряда Висельника? Докладывай.

– На нас напал Тёмный Пастырь в Сломанной Башне, – начал я.