Медленная смерть

— Можно устроить, — пробубнила Дебден-Филипс.

— Что, правда? Ты мне его обеспечишь? — спросила Линда, коснувшись запястья подруги.

— Легко, — проворковала Аманда. — Пойдём сегодня вечером вместе на открытие «Нового Неоизма». Когда там всё кончится, я прикажу Стивену проводить тебя домой. У него, по сути, не будет выбора, он только что подписал с «Флиппером» контракт, у него ещё не было нормальной выставки в Уэст-Энде, он не в том положении, чтобы спорить со мной. Я не понимаю, почему ты не заманила его в постель предложением устроить выставку в «галерее Земли», пока он ещё не входил в команду «Флиппера».

— Пока ты не подписала его, он казался мне просто очередным куском говядины, — призналась Фортрайт. — Прикол в том, что я люблю мужчин с ароматом успеха. Управление богатой галереей означает, что большая часть мужиков, которых я вижу, на своём искусстве ни гроша не сделает. Живущие на субсидии меня не возбуждают, я испытываю настоятельные позывы унижать влиятельных мужчин!

— Понимаю, о чём ты! — просмаковала Дебден-Филипс. — В свои двадцать я даже не глядела на ребят, у которых не было машины!

— Но расскажи мне о Неоизме! — ответила Линда, меняя тему. — Я о нём почти ничего не знаю. Начинай с самого начала, ну, со дня основания.

— В самой сути твоего вопроса кроется ошибка, — провещала Аманда. — Неоизм был усовершенствованием в дискурсе авангарда, посему его границы меняются, и нет никакой возможности зафиксировать точку его рождения.

— В каком контексте? — поинтересовалась Дебден-Филипс.

— В художественном контексте! — затряслась Линда.

— Ххы, — сказал рабочий из-за соседнего столика, покосившись на Аманду. — Ты вчера была здеся с другой тёлкой, она говорила всё то, что ты говоришь сейчас.

— И что? — вспыхнула Дебден-Филипс.

— Мине больше нравилось, — доверительно сообщил пролетарий, — када вы говорили про секс.

— Ты вызываешь омерзение! — уколола его Аманда.

— Мы с ребятами работаем на стройплощадке за углом, — настаивал строитель. — Если хочешь, мы оттрахаем тебя всей бригадой в бытовке! Что скажешь?

— Пошли! — заорала Дебден-Филипс на Линду Фортрайт. — Я уже доела, посидим и выпьем где-нибудь в более приятном окружении!

Джонни Махач договорился встретиться с Карен Элиот в Сохо-Сквере. Появившись там, он с удовольствием обнаружил, что она уже заняла лавочку. Найти место там было отнюдь не легко, многие сидели прямо на траве. Скинхед собирался предложить сходить в забегаловку, если бы Элиот уселась на газон. Природа — для хиппи. Ходжесу нравился город, но зелёные насаждения решительно не вдохновляли.

— Здорово, правда? — объявила Карен, когда Джонни клюнул её в щёчку. — Нет ничего лучше солнца и свежего воздуха!

— Да, — согласился Ходжес, — разве только пойти в паб с друзьями и нажраться!

— Или организовать тайное общество и держать в кулаке судьбу каждого посвящённого! — хихикнула Элиот.

— Давай на время забудем про Фронт Семиотического Освобождения! — взмолился бутбой. — Мы всё уже обсудили по телефону. Меня уже тошнит от всего этого Неоизма. Я не понимаю, что эти художнички в нём находят. Дайте мне хорошую запись «троянцев»[49], с приличным ритмом, а высоколобые темы я оставляю эстетам, мне от них ни тепло ни холодно!

— Ладно, ладно, — уступила Карен. — Пока забудем про Неоизм. О чём тогда хочешь поговорить?

— Слыхала про Худого? — гоготнул Джонни.

— Я утром беседовала по телефону с Марией, — прокудахтала Элиот.

— Ты не слышала лучший кусок! — воскликнул Ходжес. Потом, доставая из коробки видеокассету и передавая Элиот, добавил: — Тут съёмка сексуальных издевательств трёх школьниц над Худым!

Спартак наблюдал за окончательными приготовлениями к выставке «Нового Неоизма». «Галерея Отпечатка Пальца» выглядела так, словно в неё попала бомба. По стенам, полу и потолку разбрызгана краска, драные плакаты под безумными углами развешены по всему помещению, пол завален разломанными компьютерами. Хотя большая их часть сломалась в процессе использования, художники собирались сообщать всем слушающим, что их разрушили компьютерные вирусы Неоистов.

— Ни хуя себе вы опаздываете! — заорал Стивен Смит на Дональда Пембертона и Пенни Эпплгейт, когда они вошли в дверь. — Вы должны были давным-давно прийти! Вам что, кажется, мы тут хуйнёй занимаемся?

— Искусство является важнейшим делом в мире, — торжественно запел Пембертон. — Мы с Пенни поспорили, нам надо было разобраться, прежде чем прийти сюда.

— Ладно! Ладно! — взвыл Спартак. — Ваши личные проблемы действительно охуенно трогают моё черствое сердце. Бегом на кухню, готовить соус из авокадо. Пускай это сквот, но мы собираемся впечатлить критиков своим профессионализмом!

— Слушаемся, командир, — ответил Дон и пошёл через галерею.

— Ты останься! — прошипел Великий Дракон, потянув Пенни назад за воротник. — Я собираюсь воспользоваться твоим ротиком, твой талант нельзя зарывать на кухне. А теперь отсоси у меня!

— Слушаюсь, командир, — пропела Эпплгейт, опускаясь на колени.