Медленная смерть

— Я говорю тебе, чтобы ты убирался из этого дома, и никогда больше не попадался мне на глаза! — заорала Мария. — Я говорю тебе, что ты в постели — полный ноль, и между нами всё кончено. Я в последнее время трахаюсь с ребятами из попларской банды скинхедов, и я поняла, чего мне так не хватало с тех пор, как мы с тобой познакомились! На самом деле один из них теперь будет жить со мной, он приедет через час!

— Я тебя не ударю! — объявил Сейлсбери-Смит. — Я не выношу насилия! Однако никуда я не уйду, это мой дом! И твой сопляк здесь жить не будет! Он наверняка начнёт избивать тебя, едва я выйду за дверь. Мужчины рабочего класса грубы и невоспитанны, вот почему я вошёл в партию лейбористов, чтобы цивилизовать их!

— Да уж, Бунтыча ты цивилизуешь! — взревела Уокер. — Он просто вышибет тебе мозги! Ради твоей же безопасности я советую тебе собрать чемодан и валить отсюда! Если ты останешься, с моего нового бойфренда станется решить, что ты хочешь уехать на «скорой помощи»!

— Не пытайся запугать меня! — рявкнул социальный работник. — Я остаюсь, это решено! К тому же, я по работе каждый день встречаюсь с хулиганами! Я знаю, как обращаться с ублюдками-пролетариями!

— Ты совсем съехал с катушек! — занервничала доктор. — Ребята, с которыми ты работаешь, сплошь калеки! Бунтыч приедет не в кресле-каталке, он прибежит в ботинках со стальными стаканами!

— В таком случае, — прохрипел Сейлсбери-Смит, — я возьму в гараже молоток. Может, я не выношу насилия, но это не значит, что меня запугают молокососы-расисты и сексисты!

— Кто сказал, что Бунтыч — расист? — нахмурилась Мария.

— Ты сказала, что он скинхед! — триумфально объявил социальный работник. — К тому же всем известно, что большая часть рабочего класса симпатизирует фашистам!

— Фанатичный мудак! — заорала Уокер. — Вся твоя левацкая поза просто прикрывает водоворот спинномозговых предубеждений!

Джонни и Слэш не первыми заметили, что Крисп-Стрит-Маркет облеплен плакатами с фотографиями школьниц, измывающихся над Худым. Они протолкались через огромную толпу, собравшуюся перед магазином телевизоров, и были вознаграждены зрелищем дальнейших издевательств на телеэкранах — спасибо пиратской передаче Карен Элиот.

— После футуризма, дадаизма, сюрреализма, ситуационизма, нового реализма, флуксуса и концептуализма приходит Неоизм! — бездумно выпевал голос через мегафон.

Как почти все присутствующие, Джонни Махач смотрел не на интервенцию Новых Неоистов Фронта Семиотического Освобождения. Центром всеобщего внимания стала Вера Уотсон, мать Худого, стоящая перед магазином. Она мгновенно стала звездой благодаря злобным соседям, которые раскрыли её личность назойливым журналистам.

— Девушке в этом фильме только пятнадцать, — взволнованно объявила репортёрша, делая непристойные жесты в сторону телеэкранов, — что вы чувствуете, узнав, что ваш сын — сексуальный извращенец?

— Питер — хороший мальчик, — огрызнулась миссис Уотсон, — у нас всегда были замечательные отношения. Я не замечала за ним ничего извращённого. Это не он в телевизоре, это какой-то электронный обман. Похоже на то, как злодеи подделывают смерть Арни в конце «Бегущего Человека». Съёмка слишком хорошая, чтобы быть настоящей!

— Если я верно поняла, вашему сыну двадцать четыре года, — настаивала журналистка, — и он является членом печально известной жестокой банды скинхедов под названием «Рейдеры».

— Мне больше нечего вам сказать! — дёрнулась Вера.

Медиа-шлюха сунула миссис Уотсон двадцать фунтов.

Решимость Веры соответствовала охвату её талии, но деньги вогнали гордую рабочую женьчину в состояние, граничащее с религиозным исступлением. Мать Худого жила в нищете большую часть жизни, и она взяла хрустящую банкноту так, как монашка ласкала бы статую младенца Иисуса. Как правильно предположила мажорная журналистка, небольшая порция бабла заставила миссис Уотсон сбросить защиту.

— Ну что, Вера, — прощебетала репортёрша. — Расскажи нам о сексуальных подвигах своего сына и этой банды скинхедов!

— Питер перебесился в своё время, — признала миссис Уотсон, — и в тех немногих драках, где он побывал, он всегда защищал себя как истинный англичанин, кулаками и ботинками. Мой сын никогда не пользуется ножами и пистолетами. Он всегда приглядывает за своей старой матерью, всю жизнь он прожил со мной. Школьные друзья Питера по большей части уже переженились, но ему никогда не везло с девушками. Спать с ним соглашались только всякие шлюхи, вроде Сары Остерли. Я слышала, что каждый мальчик в четвёртом и пятом классах местной школы уже успел кое-чего с этой развратницей! Может, Саре ещё пятнадцать, но она уже делала туда-сюда с сотнями мужчин! Питер, с другой стороны, переспал едва ли с парой женщин за всю…

Монолог Веры прервала мать Сары. Дженет Остерли провёл через толпу журналист, который отловил эту суку, когда она возвращалась домой откуда-то, где подрабатывала уборщицей. Дженет набросилась на мать Худого с кулаками, но мало что смогла поделать против своей более старой и тяжеловесной противницы.