Медленно, как империи, и даже медлительней их

Но он не слышал ее многозначительного тона; он даже не хотел этого слышать.

- Человек боится чужого. Убийца снаружи, чужой, а не один из нас. Дьявол не во мне!

- Первый удар сразу лишил его сознания, - сказала Томики, начиная терять терпение. - Он ничего не видел. А когда он пришел в себя, один в лесу, он почувствовал леденящий страх. Не свой собственный. Эмпатический эффект. Он уверен в этом. И он уверен, что страх исходил не от нас. Таким образом, очевидно, местные формы жизни не все лишены способности чувствовать.

Харфекс секунду мрачно смотрел на нее.

- Ты пытаешься напугать меня, Хаито. Я не понимаю, почему ты хочешь это сделать.

Он поднялся и ушел в свою лабораторию, сорокалетний мужчина, задыхаясь и волоча ноги, как восьмидесятилетний старик.

Она оглядела остальных. Она испытывала некоторое отчаяние. Ее новый, хрупкий внутренний контакт с Осденом придавал ей, она это отчетливо осознавала, некоторую дополнительную силу. Но уж если Харфекс не смог сохранить благоразумие, чего же ждать от других. Порлок и Эсквана заперлись в своих каютах, все остальные либо работали, либо были чем-нибудь заняты. Было что-то странное в их позах. Сначала координатор не могла сказать, что это было, потом она увидела, что все они сидели лицом к ближайшему лесу. Играя в шахматы с Ананифойлом, Олеро передвигала свой стул до тех пор, пока он не оказался рядом с его.

Она подошла к Маннону, который изучал клубок паукообразных коричневых корней, и попросила его разгадать головоломку. Он тут же откликнулся с несвойственным ему лаконизмом:

- Посмотри на врага.

- Что за враг? Что чувствуешь ты, Маннон?

У нее вспыхнула внезапная надежда на него как на психолога, на этот непонятный мир намеков и эмпатий, где биологи сбивались с пути.

- Я чувствую сильное беспокойство со специфической пространственной ориентацией. Но я не эмпат. Поэтому я объясняю эту тревогу особой стрессовой ситуацией, то есть нападением на члена команды в лесу, а также абсолютной стрессовой ситуацией, то есть моим присутствием в совершенно чужом окружении, для которого сверхтипические коннотации слова "лес" дают неизбежную метафору.

Ночью Томико разбудил Осден, кричавший во сне; Маннон уже успокаивал его, и она опять погрузилась в собственные разбегающиеся во тьму, непроходимые сны. Утром Эсквана не проснулся. Не помогли и стимуляторы. Он цеплялся за свой сон все больше и больше, до тех пор, пока не лег, свернувшись калачиком и прижав палец к губам. Бесполезно.

- Двое за два дня. Десять негритят, девять негритят... Это был Порлок.

- А ты следующий негритенок, - огрызнулась Дженни Чонг. Иди исследуй свою мочу, Порлок.

- Он сведет с ума нас всех, - сказал Порлок, вставая и размахивая левой рукой. - Неужели вы не чувствуете этого? Боже милостивый, вы что, все глухие и слепые? неужели вы не чувствуете, что он делает, его эманации? Это все исходит от него - оттуда, из его комнаты - из его мозга. Он нас всех сведет с ума своим страхом!

- Кто? - произнес огромный, выглядевший угрожающе Ананифойл, нависая над маленьким землянином.

- Должен я назвать его имя? Извольте - Осден! Осден! Осден! Думаете, почему я пытался убить его? Из самообороны. Спасти вас всех. Потому что вы не хотите видеть, что он собирается сделать с нами. Он саботировал экспедицию, ссоря нас, а теперь он намеревается свести нас всех с ума, проецируя страх на нас таким образом, что мы не можем спать или думать, как огромное радио, которое не издает ни единого звука, но оно все время работает, и вы не можете спать, и вы не можете думать. Хаито и Харфекс уже под его контролем, но остальные могут быть спасены. Я должен был это сделать!

- Ты сделал это не слишком удачно, - сказал Осден, стоя полуголый у дверей своей каюты. - Я мог бы ударить себя сильнее. Дьявол, это не я, не я напугал тебя до смерти, Порлок, это - оттуда, оттуда, из леса!

Порлок сделал отчаянную попытку наброситься на Осдена, но Аснанифойл схватил его в охапку и без труда удерживал, пока Маннон не сделал седативный укол. Его увели, и он еще минуту кричал о гигантском передатчике. Затем седатив начал действовать, и он присоединился к мирной тишине Эскваны.

- Прекрасно, - заметил Харфекс. - Теперь, Осден, вы расскажете нам, что вы знаете.

- Я ничего не знаю, - сказал Осден.

Он выглядел разбитым и слабым. Томико заставила его сесть, прежде чем он начал говорить.

- Побыв три дня в лесу, я подумал, что время от времени принимаю нечто вроде аффекта.

- Почему вы не доложили об этом?

- Думал, что схожу с ума, как и все вы.

- Тем не менее об этом нужно было сообщить.

- Вы бы вернули меня на базу. Я не мог вынести этого. Вы понимаете, что мое включение в экспедицию было огромной сшибкой. Я не способен сосуществовать с девятью другими неврастеническими личностями в тесном замкнутом пространстве. Я был неправ, вызвавшись добровольцем в Сверхдальний Поиск, и Совет был неправ, приняв меня.

Никто не возражал; но Томико увидела, на этот раз совершенно ясно, как дрожат плечи Осдена, как напряжены его лицевые мускулы, так как он регистрировал их горькое согласие.