Медленное пламя

Я резко вскрикнула, а затем замолчала, когда меня накрыл оргазм, лишая возможности на что-либо, кроме как чувствовать движения Тоби внутри меня.

Он выронил вибратор, крепко схватил меня за бедра и стал вколачиваться жестче.

— Да, Тоби, — прошептала я в знак одобрения.

Под звуки сталкивающейся от силы его толчков плоти он скользнул обеими руками вверх, обхватывая мои груди и впиваясь в них пальцами, и уткнулся лицом мне в шею.

— Да, — выдохнула я, плывя по волнам эйфории, вызванной уже не столько тем, что я чувствовала, и чем мы занимались, сколько им одним.

Я сжала киску вокруг него.

— Бл*ть, Аделина, — простонал он, впиваясь зубами мне в шею.

Прижав обе ладони к стене, я стала двигаться навстречу его ударам.

— Бл*ть, — рявкнул он, а затем кончил, вонзая зубы в место, где мое плечо переходило в шею.

Приятно.

Очень приятно.

Его толчки стали импульсивны, затем перешли в скольжение, и, наконец, он замер внутри меня.

Оставаясь в таком положении, он провел губами и бородой по моей шее, а после того, как нашел вибратор, выключил его и бросил обратно на кровать, его руки задвигались повсюду — по груди, животу, ребрам, бокам, бедрам, локонам между ними.

И это было более чем приятно.

— Как мне сделать тебя центром всего этого, когда ты перехватываешь инициативу? — низко и хрипло проворчал он мне на ухо.

Это меня очень обрадовало по нескольким причинам.

— Тебе просто придется смириться, — ответила я.

Его рука коснулась моей челюсти.

Он повернул мою голову в сторону и поцеловал меня.

Когда он закончил, я почувствовала его следующие слова на своих губах:

— В ванную и спать. Да?

Я кивнула.

Но он не отстранился.

— Ты на противозачаточных?

Он хотел покончить с презервативами.

Хотя для меня это представляло больше сложностей, я не хотела, чтобы между мной и Тоби существовали какие-то преграды.

Но, к сожалению, мне пришлось покачать головой.

— У меня есть рецепт, но не было денег на то, чтобы купить таблетки.

Или причин их покупать, поскольку секс с кем-либо, кроме Тоби (а Тоби был для меня под запретом) был последней вещью, о которой я думала.

— Я их оплачу.

— То…

— Тема закрыта.

Потом он не то чтобы закрыл тему, но остановил меня от разговора, снова поцеловав.

После этого он вышел из меня, но коснулся губами (и бородой) моей спины, что было очень приятно, а потом встал с кровати.

Я нашла вибратор и положила его на тумбочку.

Ранее я познакомила Тоби со своей версией теплой зимней ночной рубашки, которую он снял с меня примерно через пять секунд после того, как я в ней появилась. Но я тут же потянулась за ней к краю кровати, с которого она свисала, и надела ее. Кремовая ночная рубашка с низким V-образным вырезом, длинными рукавами-колокольчиками и слегка скошенным подолом, доходила справа до середины бедра.

Я нашла свои трусики и тоже надела их.

Закончив, я села, скрестив ноги, и принялась размышлять.

Мне придется позволить ему заплатить за таблетки.

Пойти на компромисс.

Он получит от этого больше, чем я, и не только потому, что ему не придется покупать презервативы. Я не была парнем, поэтому не знала, насколько менее чувствителен секс с презервативом. Я просто не знала ни одного парня, который бы сказал: «Отлично! Но прежде чем поиметь тебя, я надену резинку!».

Речь шла не о том, сказала я себе, чтобы проглотить свою гордость. Принять подачку.

Это давало Тоби желаемое, на что я бы не стала тратить деньги, не будь у меня горячего парня, который хотел меня трахнуть.

Так что мне пришлось остыть.

Я перестала об этом думать, когда свет в ванной погас, и появился голый Тоби.

Я наблюдала, как он подошел к своей сумке (точнее, я наблюдала за его грудью, а затем за задницей, когда он подошел к своей сумке) и вытащил оттуда фланелевые пижамные штаны.

Он надел их и подошел ко мне.

— Что у тебя на уме? — спросил он, заметив, что я сижу на кровати, скрестив ноги, а не лежу на ней.

— Скольких ощущений ты лишаешься в презервативе?

Он остановился возле кровати.

— Ты не хочешь, чтобы я перестал ими пользоваться?

— Я так не говорила.

Он кивнул.

— Ладно. С ними отстойно. С большинством женщин, с которыми я был, они выбивали меня из настроения. С тобой это не имеет значения, ничто не отвлечет меня от тебя. Но с презервативами все равно хреново.

Как мило.

Но…

— За исключением того, что они выбивают тебя из настроения… — настаивала я.

— Ты когда-нибудь проникала в себя пальцами?

— Эм…

Его глаза вспыхнули, и он пробормотал:

— Значит, проникала.

Он забрался руками на кровать, затем коленями, и, наблюдая за ним, мне стало любопытно: есть ли у него сейчас еще презервативы.

Добравшись до меня, он приподнялся и сел на лодыжки, разведя бедра.

И я снова надеялась, что у него окажется больше презервативов.

— Ты очень мокрая, — сказал он, возвращая мое внимание к нашему разговору. — И внутри тебя очень приятно. Но, скажем так, если я в презервативе, то не только не могу чувствовать тебя так, как должен, включая твою влажность, но и ты не чувствуешь меня, хотя я, по большей части, чувствую напряжение, тепло и трение.

— Я никогда не замечала разницы.

Его глаза закрылись.

— Что такое? — спросила я.