Медленное пламя

У нас еще не было официального «первого свидания». Оно состоится в четверг вечером в «Звезде».

Но я решила рассмотреть сегодняшний вечер, как наше официальное первое свидание, потому что это звучало потрясающе.

— Что значит «ага, конечно»?

Я посмотрела на Тоби.

— Ничего.

— Это не ничего.

— Это пустяки, Тоби.

Он взглянул на меня, затем вышел вперед и пробормотал:

— Черт, у тебя скоро течка.

Я вздрогнула и остановила бы нас, не будь Тоби выше, крупнее и сильнее меня, и не возглавляя нашу троицу.

— Не верится, что ты это сказал, — рявкнула я.

Он снова посмотрел на меня сверху вниз.

— Что у тебя скоро течка?

Он не ошибся.

И все же!

— Откуда ты, вообще, это узнал?

— Детка, алло. Я запал на тебя с первой встречи. Другими словами, я замечал в тебе всё. Обычно ты довольно спокойная, но раз в месяц слегка злишься без всякой причины. Два дня в месяц, насколько я могу судить. Я не знал, когда они должны прийти, но поскольку трахал тебя прошлой ночью, и все было в порядке, теперь знаю, что скоро у тебя начнется.

Это действительно приводило в бешенство: я не могла злиться на Тоби, когда он до возмущения раздражал и одновременно был милым.

— Никто, кроме мужчин, не называет это «течкой», — просветила его я, хотя, возможно, это была ложь. Я просто была резкой, потому что скоро у меня должна начаться течка.

— Ты поняла, о чем я сказал?

— Да. — На секунду я убрала руку с коляски Бруклина, чтобы ткнуть пальцем ему в лицо и приказала: — Не смей, — я вернула руку обратно, — говорить такое еще раз. Это грубо.

Он ухмыльнулся.

— Марго оказывает на тебя влияние.

Вероятно.

Но опять же… пусть так.

— Дело не в том, что у меня скоро начнутся месячные.

— Значит, это не пустяки.

Нет, не пустяки.

— Она продает много моих открыток.

— Мэйси хороший продавец.

— Да, но она все равно продает тонну моих открыток, Тоби. А это всего лишь открытки. Они красивые, но это всего лишь открытки. И она продает их так много, потому что говорит людям, что их сделала я, и люди меня жалеют.

Он остановился, и поскольку был выше, крупнее и шел впереди, мы с Бруксом тоже остановились.

— Все в порядке, — поспешно сказала я, заметив на его лице раздраженное выражение. — Если люди жалеют бедную кассиршу из продуктового магазина, у которой похитили ребенка, но это оплачивает бензин для ее машины, мне нечего воротить нос.

— Джонни пришлось решать какую-то проблему в автомастерской в Рэдклиффе, поэтому он попросил меня внести предоплату за доставку цветов на свадьбу. Когда я пришел к Мэйси, она знала, что мы с тобой дружим, наверное, догадалась, что ты мне нравишься, поэтому, хоть я и не спрашивал, сказала мне, что если я раздумываю над тем, что положить в твой рождественский носок, то должен купить тебе сумки для продуктов. Она сказала, что ты давно положила на них глаз. Поэтому, когда я поехал за продуктами, то вспомнил об этом, заскочил к ней и купил сумки.

Вау.

Как мило.

И он купил их, когда злился на меня.

Это было еще более мило.

— Я…

— Ее мама мечтала о цветочном магазине, — продолжил Тоби. — Поэтому она продавала эту косметику «заработай-на-розовый-«Кадиллак»», пока не смогла открыть цветочный магазин, и назвала его в честь своей дочери.

— О, — сказала я, не зная, почему он рассказывает мне историю цветочного магазина Мэйси.

— Детка, требуется продать много косметики, чтобы открыть прибыльный бизнес. Это научило ее искусству торговли, и мать передала свои знания дочери. Она рассказала мне об этих сумках, потому что хотела, чтобы я их купил. И спустя пару недель я купил восемь этих засранцев.

— Это было очень мило, Тоби, — тихо сказала я. — Они мне сразу приглянулись. Они великолепны.

— Я рассказываю тебе это не для того, чтобы услышать, как это мило. Я рассказываю тебе это потому, что продавать вещи — ее работа. Когда я был у нее, она также рассказала мне, что ты сделала те открытки, потому что она общительная, дружелюбная и делится информацией в надежде, что люди будут покупать ее товар и приносить ей деньги. Чего она не собирается делать, так это говорить кому-то купить четырехдолларовую открытку, сделанную женщиной, которую им следует пожалеть. Это отпугнет людей. Никто не захочет ходить в сувенирный магазин за милыми безделушками, чтобы там расстраиваться.

Все верно.

И было интересно раскрыть тайну того, откуда Тоби узнал о моих открытках.

— И, детка, здесь есть те, кто работает в городе и живет в Мэтлоке, потому что считают это деревенской жизнью, и выбрасывая в атмосферу углекислый газ, они чувствуют себя лучше, когда покупают на фермерском рынке мед из ульев Траппера, чтобы добавить его в свой модный йогурт, но каждый день проделывают долгий путь до города. Эти люди покупают великолепную открытку ручной работы за четыре доллара у Мэйси. Остальные жители Мэтлока — закоренелые «синие воротнички», и они не купят открытку за четыре доллара, даже если пожалеют тебя, потому что просто не смогут себе этого позволить.

— Приятно, что ты все это объясняешь, Тоби, но меня это не волнует.

— Волнует.

— Правда, не волнует.