Медленное возгорание (ЛП)

Глава 8.

(Восемь месяцев спустя)

Хоуп.

Выскользнув из постели, я некоторое время пялюсь на дверь ванной. Моя грудь всё ещё поднимается и опадает с каждым тяжёлым выдохом. Мимолётный взгляд на часы — сейчас три ночи. Мне даже не нужно было смотреть. Мрак вокруг меня такой знакомый, что теперь я уже с лёгкостью могу догадаться, который сейчас час.

Каждый день словно наказание за жизнь, пока Клэй лежит в земле. Мне хочется спать. Это всё, что я хочу делать. Весь день, каждый день. Сон уводит меня от мук одиночества.

Протянув руку, я копошусь с прикроватной лампой. Чёртова вещичка выглядит красиво, но она бесполезна. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы найти выключатель и щёлкнуть по нему. Благодаря слабому освещению наша спальня ожила. Я едва ли прикасалась к «стороне Клэя» в комнате с тех пор, как он умер. Не могу вынести этого.

Я солгала Софи о моей матери и отчиме, которые находились рядом, чтобы помочь мне. Мою мать нельзя было назвать заботливой уже около двадцати лет, и никаким магическим образом она не собирается становиться такой сейчас. Всю свою скорбь я несу сама и не могу переложить бремя на кого-нибудь ещё, даже на мою лучшую подругу. Сестра Клэя заезжала, чтобы покритиковать меня. В итоге ей стало скучно, и она уехала окончательно.

Перебирая его вещи, я обнаружила, что он оформил очень крупную страховку, когда мы поженились. Это и плюс то, что он умер во время работы, означало, что мне не нужно возвращаться к юридической практике, если я не хочу. После такой долгой борьбы за финансовую независимость деньги кажутся какой-то потусторонней шуткой. Мысль о том, что они появляются при самом худшем повороте событий, сама по себе очень трагична.

Я выползаю из горе-оцепенения по мужу достаточно долго, чтобы погасить кредит за машину Клэя, продать мою старую развалюху, выплатить закладную на дом и свои студенческие ссуды. После у меня больше не остаётся долгов, так что я вольна зарыться с головой под одеяло и позволить миру продолжать вертеться без меня. Я плачу за электроэнергию, когда мне присылают яркие жёлтые уведомления, в которых речь идёт о том, что её отключат. Кабельное телевидение не работает, а я даже не замечаю этого несколько недель. Страховка автомобиля и баланс сотового телефона списываются непосредственно со счёта уже несколько лет. Не то чтобы это имело значение — я почти не выхожу из дома.

Друзья звонили, чтобы проверить меня, но спустя некоторое время прекратили. Наверное, потому что со мной неприятно разговаривать и потому что я не перезваниваю. Я отклоняю любые приглашения, и в итоге люди прекращают меня беспокоить.

Я так чертовски сердита. Я зла на Клэя, но не могу, потому что это не его вина. Он даже убедился в том, что со мной всё будет в порядке, если что-нибудь подобное случится. Это тоже хорошо, потом что я в замешательстве. Он хорошо меня знал. Он знал, как тяжело мне было, когда, будучи подростком, я перебиралась из одной наводнённой крысами квартиры в другую, потому что моя мать не могла взять себя в руки после смерти отца. Я поклялась, что никогда не буду так жить; это и было одной из причин, почему мы с Клэем так тяжело работали.

Один день перетекает в другой, и прежде чем я могу осознать, неделя сменяет неделю. Я едва ли ем. Едва ли вылезаю из постели. Боль безжалостна. Я почти хочу начать пить, чтобы унять агонию. Всё говорю себе «завтра». Завтра я что-нибудь сделаю. Вернусь на работу? Схожу в бакалейную лавку? Помою голову? Завтра я что-нибудь сделаю. Я просто не знаю, что значит это «что-нибудь».

Так я существую месяцами. Однажды в полдень ко мне внезапно заезжает Софи. Дорогая, милая, терпеливая Софи, которая просто не может понять намёков и оставить меня нахрен в покое. Взгляд на её лице говорит мне, в каком ужасном я состоянии, когда она меня находит.

— О, милая.

Мне настолько всё равно, что я не смущаюсь.

Она готовит простой обед из спагетти. Это первая настоящая еда, которую я ем за месяцы. Знаю, блюдо отличное, потому что она — замечательный повар, но я едва ли к нему прикасаюсь.

— Милая, тебе нужно сходить к доктору.

Стискиваю зубы и отодвигаю тарелку.

— Я в порядке.

Она поджимает губы, но, благослови её душу, не давит на меня ещё сильнее.

После её визита я стараюсь немного усердней. На протяжении недели каждый день заставляю себя вылезти из постели до полудня. Первое путешествие в супермаркет оказывается шумным, ярким и вызывает желание свернуться в комок на полу. Когда затаскиваю продукты в пустой дом, я заливаюсь слезами.

Рок.

Я хочу проверить Хоуп, но также знаю, что ей необходимо пространство.

Один год.

Я сказал, что дам ей один год, но это самый долгий чёртов год в моей жизни.

В МК не хватает суеты прошлого года. Прибыль повсюду отличная. Даже при плохой экономике или, точнее, из-за плохой экономики люди отчаянно ищут способы скрыться от мира. Мой клуб многим предоставляет такую возможность.