Медленное возгорание (ЛП)

— Хоуп, остановись. Во-первых, ты самая красивая женщина, которая когда-либо попадалась мне на глаза, — она морщит нос, думая, серьёзно ли я говорю, и выражение её лица восхитительно, но я сопротивляюсь своей улыбке. Ей нужно услышать это: — Во-вторых, да, вероятно, было бы проще остаться с клубной сучкой. Не думай, будто я не пытался, — её передёргивает при упоминании другой девушки, но я справляюсь с этим. — Как бы хорошо те девушки не понимали клуб, они не могли понять меня. Твои честность и преданность поражают каждый грёбаный раз. Ты не ожидаешь от меня чего-то. Ты так чертовски умна. В тот день в зале суда ты была напугана, когда судья попросил тебя представлять меня. Я мог видеть, как дрожат твои руки. Но ты всё равно сделала это. Полностью отдалась делу. Ты без подготовки выпалила то красноречивое заявление от моего имени. Большинство людей выложились бы наполовину. Ты была доброй, хотя, видимо, думала, что я испорченный уголовник. Потом ты начала бороться за меня, когда попросила пристава снять наручники с моих запястий. Ты не должна была делать этого. Никто другой бы не парился по этому поводу. Искренняя доброта — это то, что я искал всю свою проклятую жизнь. Я знал это, когда мы стояли на тротуаре и разговаривали. Ты была так восхитительно возмущена мной. И случайно ослепила меня прелестным видом на своё декольте, ещё и понятия не имела, насколько сексуальной выглядела.

Хоуп откровенно краснеет от моего признания.

— Когда ты сказала мне, что замужем, я не мог в это поверить. Будто у меня и без того не было достаточно препятствий. Я наконец-то нашёл женщину своей мечты, но она не только оказалась адвокатом, ради Бога, она ещё была и замужем. Поэтому, малышка, тебе даже не стоит волноваться о том, что меня заинтересует кто-то ещё. Ты именно то и та, что и кого я хочу во всех смыслах. Никто другой с тобой не сравнится.

Она позволяет себе хихикнуть, и я слегка расслабляюсь.

— Я могу раскрыть тебе секрет?

— Что такое, куколка?

Она кладёт руку мне на затылок и притягивает ближе мою голову:

— Я дрожала потому, что ты был чертовски сексуален даже в своём оранжевом комбинезоне.

И снова ей удаётся меня удивить. Это не может быть правдой.

— Ты не могла дождаться момента, когда избавишься от меня. Мне чуть ли не пришлось тащить тебя на ланч.

Её улыбка исчезает:

— Я объясняла тебе, что не изменница. Я любила своего мужа. У нас были хорошие отношения, — она делает паузу и вытирает свою щёку, убирая слезу. Я ненавижу, что заставил её вернуться в этот болезненный переулок памяти. — Я не говорю, будто никогда не замечала других мужчин, но после нашей встречи с Клэем мне никогда не хотелось никого другого. А нахождение рядом с тобой пугало меня до чёртиков, потому что я хотела тебя. Моё тело реагировало на тебя таким образом, что это пугало меня до смерти.

Из всех слов, которые я ожидал от неё услышать, эти не входили даже в первую десятку.

Хоуп.

«Ого» было бы неадекватным ответом, но это всё, что у меня есть. Я так поглощена тем, что говорит Рок. Мне нужно остановиться на минутку и перевести дыхание. Сумасшедшее притяжение, которое я к нему чувствую с того дня, как мы встретились, не было плодом моего воображение. И он тоже в курсе этого. Рок живёт и дышит им.

Я хмурюсь, вспоминая другие свои вопросы:

— Подожди, а что с «Хрустальным шаром»? Я думала, ты был его владельцем.

— Технически им владеет МК, но я не руковожу им ежедневно. Передал его Зеду и Дексу.

Я шокирована, и очевидный вопрос слетает с моего языка:

— Почему?

Он пожимает плечами и ухмыляется мне:

— Голой мне нужна только одна женщина.

Вот чёрт. Он меня убивает.

— Но Инга сказала, что ты пропадаешь больше года. Ты оставил его ещё до того, как мы стали встречаться?

Ему действительно неуютно из-за моего допроса, но я не могу сдержаться. Его улыбка блекнет, превращаясь в нечто более серьёзное, но не менее сексуальное.

— Да. Мне приходится время от времени ездить туда, чтобы присмотреть за некоторым дерьмом. Но каждый день? Я лучше поработаю здесь руками.

Конечно, он не хочет, чтобы я неправильно всё поняла. Рок пожертвовал этим ради меня. Я понимаю.

— Ты знаешь, что у меня не было бы проблем с этим? Это твоя работа. Я бы не совала свой нос в твои дела.

— Знаю. Но так будет лучше.

Да, лучше. Очень плохо, что я продолжаю рушить всё своим большим ртом:

— Ты скучаешь по нему?

Он фыркает, будто мой вопрос абсурден. Рок притягивает меня к себе:

— Ты закончила со своим допросом?

Я вскидываю голову и пытаюсь не захохотать:

— Да.

— Получила свои ответы?

— Думаю, да.

— Хорошо.

С этими словами он проводит костяшками пальцев по моей челюсти, мягко поворачивая мою голову для поцелуя. Его рот накрывает мой сладчайшим, самым мягким поцелуем, который можно только представить. Не имеет значения, насколько ласковым он был сначала; мне не нужно долго стараться, чтобы воспламениться под прикосновениями Рока. Мои руки путаются в его футболке, отчаянно ища его кожу.

Что-то принимается вибрировать у моего бедра.

Рок выпускает поток ругани, вытягивая телефон из кармана, но по-прежнему удерживая меня.