Медленные челюсти демократии

Скоро их бой закончился. Как известно, Афина подала Ахиллу копье, когда тот промахнулся, а Гектора, напротив, обманула, и копье украла. Впрочем, это лишь отражает технические преимущества цивилизации. Со второго удара Ахилл убил Гектора. К телу подходили эллинские воины и вонзали в него копья, затем сквозь сухожилия ног убитого был продет ремень, и тело привязали к колеснице, чтобы проволочить трижды вкруг стен Трои. Что случилось с Троей и ее населением широко известно. Финал более чем утешителен. Хотя обитателей города разумеется, вырезали, однако спустя некоторое время сокровища их варварского города были откопаны из праха и переданы в музеи, и, что самое главное, - на их проклятой земле воцарилась демократия, там более не попирают права человека, и именно с этой земли, современной Турции, и входят прогрессивные эллинские войска в варварский Ирак.

ШЕСТАЯ КОЛОННА

Стратегия авангарда

1.

Закончился XX век, который изменил искусство Запада до неузнаваемости. Если поставить рядом картину Питера Брейгеля и картину Пита Мондриана, то сказать, что обе картины принадлежат кисти европейца, будет затруднительно. Брейгель рисовал людей, внимательно изучал мир - а Мондриан изображал квадраты; между их произведениями нет ничего общего, совсем ничего. Вместе с тем оба мастера принадлежат одной и той же европейской культуре, одной и той же христианской цивилизации и даже одной и той же нации. Конечно, время меняет многое, в том числе и традиции изображения - но не до такой же степени!

От создания средневековых надгробий до создания скульптур Родена прошла тысяча лет, но эти произведения могут быть опознаны как родственные, в них единое представление о том, зачем существует искусство. За эти десять веков многажды менялись пристрастия и стили: между мастерами надгробий и Роденом стоят Микеланджело и Донателло, Бернини и Канова - и тем не менее общих черт в Родене и средневековом мастере мы найдем немало. Это непрерывная традиция европейской пластики, которая варьировалась, но она всегда узнается. Однако никто не скажет, что скульптуры Родена хоть чем-то напоминают произведения Франка Стеллы, странные по форме изваяния, ничем не схожие с западной пластикой - а ведь этих художников разделяет всего лет пятьдесят. И это дает несомненные основания сказать, что XX век совершил нечто необыкновенное по отношению к европейской культуре, нечто принципиально отличное от всего, что с ней случалось прежде.

XX век создал невиданные доселе или воскресил старые, позабытые формы выражения. Он разрушил привычные представления о картине, музыкальном произведении, книге. Изменился вид музеев, изменился способ общения зрителя с произведением, ведь произведением может оказаться все что угодно - от кирпича до пощечины. Изменился самый тип художника, равно как и тип потребителя его творчества. Вероятно, изменились и цели искусства, ведь не может же так быть, что два принципиально разных поступка преследуют одну и ту же цель.

Принято считать, что прогресс потребовал от творцов в XX веке разрушить культурные табу, найти новые формы выражения, чтобы соответствовать качественным изменениям жизни. И общество безошибочно опознает новое - по напору, с которым мастера рвут связь с традицией. Этот порыв к новому получил название «авангарда».

Авангардиста опознать просто, даже если зритель не особенно поднаторел в искусстве. Скажем, ни у кого не вызывает сомнения, что Пауль Клее представляет XX век и является авангардистом, а Гильберт Кийт Честертон не представляет и не является. Дело не в датах - Честертон умер в 1936-м, а Клее - в 1940 году. И не в интеллекте - Честертон был во много раз умнее и образованнее Клее, хоть тот и числился за умника среди коллег. И не в продуктивности - Честертон создал неизмеримо больше чисто количественно. Дело в особом образе мышления, который Честертон высмеивал и носителем которого Клее являлся.

Точно так же можно сравнить Томаса Манна и Макса Эрнста, Булгакова и Хлебникова, Шагала и Марселя Дюшана. Эти люди работали одновременно, жили в одних и тех же странах, вероятно, ходили по тем же улицам - но меж ними нет. ничего общего. И если одни из них именуются авангардистами, то другие этого названия не удостоятся, несмотря на все заслуги. Манн, Булгаков и Шагал создали неизмеримо больше, но всем понятно, что XX век полномочно представляют не они. Ясно, что Клее, Дюшана, Хлебникова, Эрнста связывает некое специальное качество, которого у Томаса Манна и в помине нет. Они, что называется, носители духа времени - и время заплатило им признанием и признательностью.