Медная пуговица

– Великолепно, – ответил он. – Послезавтра ночью самолет приземлится у дачи Гренера. Вы должны быть совершенно готовы часам к семи. Если до этого не получите от меня или Пронина каких-либо известий, выезжайте в половине восьмого, на углу, возле гостиницы «Даугава», задержитесь и заберете меня. Не смущайтесь, вероятно, я буду в эсэсовском мундире. Оттуда мы махнем с вами прямо в Лиелупе. Если нас с вами и будут искать, то, во всяком случае, не на даче Гренера.

– Пронин знает об этом? – спросил я.

– Знает, – коротко сказал Железнов. – И недоволен, что мы забыли о подставных лошадях…

Я ничего не понял:

– Каких лошадях?

– Читали «Три мушкетера»? – спросил Железнов. – Помните, д’Артаньян возвращается с бриллиантовой подвеской от герцога Бэкингема? Он не успел бы вернуться вовремя в Париж, если бы по дороге его не ждали подставные лошади. Пронин обещал о них позаботиться.

– Машина не лошадь! – возразил я. – Да еще такая отличная машина, какая имеется у нас. Мы домчим с вами до Лиелупе за двадцать минут!

– Не знаю, что практически имеет Пронин в виду, говоря о подставных лошадях, – отозвался Железнов. – Но можете быть уверены, говорит не зря. Вы еще не знаете этого человека!

Мы прошли мимо кафе, из дверей доносилась веселая музыка…

– Список у вас с собой? – осведомился Железнов. – Давайте, я передам копию.

Я незаметно сунул ему листок в карман.

– Значит, если ничего не произойдет, – повторил Железнов, – послезавтра, чуть позже половины восьмого, на углу, около гостиницы «Даугава».

Он отстал от меня и тут же нагнал снова.

– Еще два слова, – сказал он. – До своего отъезда отпустите Марту, пусть она куда-нибудь скроется, иначе ей не миновать гестапо.

Он был верен себе: в эти тревожные минуты он не забыл и о Марте.

Он опять отстал, а когда я спустя некоторое время повернул обратно, навстречу мне лилась обычная толпа прохожих, и среди них не мелькало ни одного знакомого лица.

18. «Племянница» гаулейтера

В назначенный день я начал собираться в дорогу. Утром спустился во двор, осмотрел и заправил машину, до блеска протер ветровое стекло, чтобы как можно яснее был виден наклеенный на него пропуск. Проверил и зарядил пистолет. Побрился. Зашил в подкладку брюк документы, добытые в Риге. В последний раз обошел квартиру, в которой прожил больше года. В последний раз съел обед, приготовленный Мартой…

Около трех часов я зашел к ней на кухню.

– Дорогая Марта, сегодня я покидаю Ригу, – сказал я. – Меня будут искать, и прежде всего будут допытываться у вас, куда я делся. Вам известно, что значат разговоры в гестапо. Мне кажется, вам надо уйти и не попадаться на глаза. Не сердитесь на меня за то, что я осложнил вашу жизнь…

– Не стоит извиняться, господин Берзинь. Вы старались не для себя, – ответила Марта, не изменяя своему обычному спокойствию. – Я все понимаю.

– Так уходите, Марта, – повторил я.

– Хорошо, господин Берзинь, – вежливо согласилась Марта. – Я сейчас соберусь.

Через полчаса она зашла попрощаться.

В сейфе оставалось еще несколько золотых безделушек: девушки господина Блейка в последнее время совсем редко посещали меня.

Я протянул их Марте:

– Возьмите себе, это может вам пригодиться.

– Что вы, господин Берзинь! – испуганно произнесла она. – Если госпожа Янковская узнает, мне несдобровать.

– Она не узнает, – сказал я. – Берите-берите, все равно это мне уже ни к чему.

Она взяла эти колечки и брошки с большой нерешительностью. Мы пожали друг другу руки, я проводил ее до дверей.

– Счастливого пути вам, – сказала она уже в две­рях. – Да сохранит вас господь!

Я запер за ней дверь и остался одни. В пятом часу я позвонил на квартиру Гренера Янковской.

– Вы никуда не собираетесь вечером? – осведомился я.

– Нет, мы дома, у нас соберется несколько друзей, – сказала она. – Будем рады вам, Август…

– Я приду часам к десяти, – сказал я. – Кланяйтесь от меня профессору.

Я хотел обезопасить себя от неожиданного вторжения Янковской.

Вскоре после ухода Марты раздался звонок, я открыл дверь и увидел перед собой… Гашке!

Пронин быстро вошел и торопливо закрыл дверь.

Мы даже не поздоровались.

– Что-нибудь изменилось? – спросил я. Он, не раздеваясь, прошел в гостиную.

– Готовы? – спросил он. – Что собираетесь делать?

– Железнов говорил, что он докладывал вам, – ответил я. – В половине восьмого заберу его у «Даугавы», и сразу же двинем в Лиелупе.

– На чем? – нетерпеливо перебил меня Пронин.

– На моей машине, – сказал я. – Все подготовлено, машина заправлена…

– Далеко ли только уедете? – насмешливо спросил Пронин.

Они-таки появились, непредвиденные обстоятельства, которые предвидел Пронин!

– В связи с участившимися налетами советской авиации отдано распоряжение не выпускать из города ни одной машины без специального досмотра, – сказал Пронин. – И есть особое указание, касающееся вашей машины. Усилены контрольные посты, предупреждены полицейские. Вас задержат, как только вы очутитесь на окраине.

– Что же делать?! – воскликнул я. – Как вы это узнали?

Пронин укоризненно на меня поглядел: