Медная радуга

— Она живет вместе с другими девушками. На Университет-плаза. Чудная квартира.

— Мистер Форчун знает это, сокровище мое, — сказал Девин с любовью. Он присел на диван напротив меня. — Другие нам не представлялись. Вы сказали, дело?

— Ваша дочь, возможно, понадобится как свидетельница, мистер Девин. Вы знаете человека по имени Пол Барон?

— Нет. Мы вообще ничего не знаем о том, чем Карла занимается в городе. Так о чем же идет речь в вашем деле?

— Об убийстве. Возможно, о двух убийствах. И ещё о шантаже.

Женщина издала тихий стон. Только один стон. Девин сложил руки между колен, искоса взглянул на меня, затем перевел взгляд за окно. Там он мог видеть маслянистую воду и, может быть, судно или илистую песчаную отмель.

— Вы знаете, когда-то дети должны стать взрослыми, — сказал Девин. Да, ребенок — это нечто чудесное. Маленькое существо, красивое, уязвимое и счастливое. И даже если они плачут и получают взбучку, они счастливы. Они буйствуют, и бегают, и прыгают, и бросаются в снег. Все для них удивительно. Я так часто наблюдал за ними и чуть не плакал при этом. Дети-они ещё ни о чем не знают. Ни о жизни, ни о смерти, ни о чем другом. Но они становятся взрослыми и замечают, как коротка жизнь, и хотят получить свою долю. Так и должно быть. Я всегда понимал это. Карла хотела шумной жизни, которой я не хотел, которой не хотела её мать, значит, ей нужно было уехать, чтобы получить свое. Дети не хотят того, что имеем мы, чего мы хотим. Это совершенно естественно. Я никогда не надеялся, что она останется с нами.

Я ничего не сказал. Он ещё не закончил. Женщина смотрела на него печальными темными глазами, когда он говорил о том, что они часто обсуждали между собой. Они поняли, они пришли к убеждению, что Карла была права, когда рискнула жить так, как ей хотелось. Может быть и так, конечно, но от этого не легче, был ты прав или неправ.

— Я не хотел, чтобы она оставалась при нас, — продолжал Девин. — Когда я в тридцать три года купил здесь землю, тут ещё была первозданная природа. Лодки, широкие поля, рыбная ловля. Я любил рыбачить. Очень увлекательное хобби, я считаю. Она была прекрасным ребенком. У неё было счастливое детство, и она любила наш дом. Как и мы все. За него я проработал тридцать лет, и я его получил. Два года назад выплатил последний взнос, он теперь принадлежит только нам. Это было моей мечтой: кусок земли, выплаченный дом, свой дом. Но сейчас мы стиснуты со всех сторон другими домами, вода отравлена, рыба ушла, так что, может быть, мне стоило сообразить заблаговременно, что собственный дом — вовсе не то, чего следует всю жизнь добиваться, но, когда молод, веришь тому, что говорят. Это была цель не хуже любой другой, я полагаю, и я её достиг. Он взглянул на меня.

— Несмотря на это, я не рассчитывал, что она останется с нами. У всех свои собственные представления о жизни, молодые считают, что должны уехать, чтобы получить возможность жить по-настоящему. И не поддерживать отношений. Я работал ради этого дома, ради этого клочка земли. Но не она. Она решила уехать и приобрести свой собственный опыт. Оставалось только надеяться, что ей повезет.

Я хотел, чтобы она уехала. Возможно, я сам тоже захотел бы чего-то другого, если бы ещё раз явился на свет. Такого, чтобы усилия были вознаграждены. Взойти на гору, или построить мост в джунглях. Может быть, больше рисковать. Я лишь надеюсь, что ей это удастся.

Женщина снова испустила стон. Потом закрыла темные глаза и стала походить на спящую. Девин глубоко вздохнул и стиснул пальцы. Он сжал их так сильно, что они побелели.

— Насколько я знаю, вам не следует особо беспокоиться, — сказал я. Она могла дать полиции ложные показания. Если это так, ей может грозить опасность. Но не со стороны полиции. Как выглядели эти двое мужчин?

— Один был маленький и худой. Волосы какого-то песочного цвета. Он приехал, когда мы ещё не встали. Мне он не понравился, потому что постоянно озирался. Я сказал ему, что Карлы здесь нет и не было. Он вел себя как-то надменно, но, в то же время, нервно. Очевидно, сам не знал, что делать. В конце концов он захотел знать, не могу ли я ему сказать, где она находится. Я сказал «нет» и закрыл дверь перед его носом.

— Он приехал на машине? — Да, в зеленом седане. Старом. Когда он уезжал, то казался изрядно обеспокоенным.

Я описал ему Уолтера Редфорда.

— Так он выглядел?

— М-да, я не уверен. Мне он показался старше, но я не уверен.

— А второй мужчина? — спросил я.

Девин медленно покачал головой.

— Совсем другой. Мы уже начали беспокоиться. Сразу двое, один за другим. И второй расспрашивал о том же, что и первый. Он походил на какого-то зверя, на медведя, что ли. И почти не разговаривал. Назвал только её имя: Карла.

— Коренастый, широкоплечий, с огромными ручищами и загривком, как у быка?

— Точно. Я сказал ему, что Карлы здесь нет. Он оттолкнул меня в сторону, как перышко, и обыскал весь дом. Потом ушел. Я подумал о полиции, но как она отнеслась бы к этому?

— Вы никому из них не говорили, где она находится?

— Нет. Я же сам этого не знаю, разве только адрес той квартиры с девушками.