Медная шкатулка

А Андрюха погиб ни за понюшку табака. От обычной русской причины – от пьяной тоски, что грызла его много лет. Он уже раза два пытался выброситься из окна (этаж третий, но высокий). Однажды чудом кто-то из собутыльников удержал его за свитер, в другой раз, выпивая с другом, он все же выпрыгнул, но упал на беседку под окном, сломал руку и два ребра.

В третий раз ему удалось завершить все путем.

Андрюха выкинулся из окна площадки третьего этажа домсемя и какое-то время был еще жив. Весь переломанный, попросил закурить у сбежавшегося народа. Ему поднесли к губам прикуренную сигарету, и он лежал, жадно втягивая дым, смотрел в синее сентябрьское небо…

– Вон Нора-то, Норка вон идет! – сказал кто-то и побежал к идущей из магазина Норе. Та выслушала новость со спокойным злым лицом. Видать, не выпила еще сегодня, еще не подобрела.

Подошла к расплющенному телу мужа, с торчащей сигаретой из окровавленного, с выбитыми зубами, рта… Несколько мгновений молча смотрела на него пустыми глазами.

Внятно проговорила:

– Ну и хуй с тобой!

4

…Тут не забыть бы Анну Каренину…

С первого по седьмой класс Соня училась в школе за стадионом «Буревестник». Ходили с Лидкой-врухой «дворами», увлекательно и запутанно, среди одноэтажных полуразвалившихся деревянных домов с изумительными, кое-где резными наличниками на окнах, с крохотными палисадами, в которых беспечально желтели подсолнухи.

Обычная была советская школа. Учительницы ходили в тяжелых костюмах с белой блузкой, с непременной брошкой на груди, с косой, выложенной надо лбом от уха до уха. Костюмов, вообще-то, было два: зимний, черная клеточка на зеленом или коричневом поле, и летний бордовый.

Анна Каренина носила точно такой бордовый костюм с белой блузкой и так же выкладывала надо лбом косу, только это была царь-коса: смоляная над белым высоким лбом и голубовато-белыми висками. И не кокошником выглядела, а короной, – так царственно-статно библиотекарша держалась, даже когда боком осторожно пробиралась меж стеллажами, прижимая к груди высокую стопку книг. И костюм сидел на ней как влитой.

Вообще-то, звали ее Зинаида Алексеевна. Она родилась и выросла в Тополевом, и потому, когда раз в неделю Соня с Лидкой появлялись в библиотеке, книги обменять, тепло им улыбалась: «Мои соседушки!»

Девочки брали «Два капитана», «Копи царя Соломона», «Рассказы о Шерлоке Холмсе»… Библиотекарша вздыхала и каждый раз терпеливо повторяла:

– Девочки, читайте «Анну Каренину»!

Соня говорила:

– Так ее ж нет в школьной программе!

Книг в доме было много, но все какие-то скучные – подписные собрания сочинений, приложения к «Огоньку». Несколько лет они получали Золя, том за томом; мама и читала том за томом, прочла все восемнадцать. Они потом навсегда так ровненько встали за стеклом полки, как раз и уместились, на загляденье!

В других домах Тополева переулка книг не держали, там не все старшие и «грамоте знали». Но Соня с Лидкой бегали в библиотеку регулярно. И каждую неделю: «Человек-амфибия», «Айвенго», «Тайна двух океанов», «Женщина в белом»… Лидка стеснялась просить что-нибудь про любовь, подталкивала локтем Соню, и та вежливо просила «что-нибудь с романтическим сюжетом».

– Девочки, читайте «Анну Каренину»! – горячо убеждала библиотекарша. – Вот уж где сюжет романтический…

Нет, этот роман Толстого в школе не проходили. Так что можно было и не читать…

* * *

Историю самой Зинаиды Алексеевны, ее личный романтический сюжет, Соня узнала, и это странно, гораздо позже, случайно, из разговора мамы с бывшей соседкой Клавдией. Соня тогда была уже студенткой, мало к чему прислушивалась, и уж меньше всего – к Клавдиной болтовне. Всех их давно переселили, Тополев со всеми своими палисадниками, тополями и проходными дворами растворился в прошлом. Но раз в два-три месяца Клавдия приезжала к ним в гости на «Речной вокзал», и вдвоем с постаревшей мамой они часа на два оккупировали крошечную кухню, пропахшую яблочным пирогом, так что, если Соня приводила кого-то из друзей, приткнуться и выпить чаю было совершенно негде. Жизнеописание Зинаиды (мама тогда воскликнула: «Имя Зинаида – это ж целая эпоха, знак времени!») Соня застала на бегу, за куском пирога. И когда поняла, что Зинаида и их с Лидкой «Анна Каренина» – одно лицо, притормозила и дослушала до конца.

Жизнеописание выглядело примерно так: