Медное королевство

Она бросилась ему в руки и подвела его ханджар к своему горлу.

– Просто подыграй, – прошипела она. – Наплети чего-нибудь об огнепоклонниках и грехе. Твое отношение к моим соплеменникам хорошо известно всем.

Она пинком распахнула дверь, прежде чем он успел что-либо сказать, и потащила его за собой.

– Спасите! – жалобно простонала она по-дивастийски.

Дэвы обернулись и уставились на них. Их действительно было трое, и все они были одеты в одинаковую темную форму и вооружены до зубов. Они вполне могли оказаться учениками Дары – один из них, например, менее чем за секунду успел прицелиться в них из лука.

К счастью, Каве нигде не было видно.

– Опустите оружие! – умоляла она, извиваясь под рукой Али. – Он убьет меня!

Али вжился в роль даже слишком, как показалось Нари, и, прижав кинжал к ее шее, прорычал:

– Опускайте оружие, огнепоклонники! – приказал он. – Живо! Или я порежу вашу драгоценную бану Нахиду!

Ближайший к ним Дэв ахнул.

– Бану Нари? – спросил он, широко раскрыв черные глаза. – Это действительно ты?

– Да! – всхлипнула она. – А теперь опустите оружие!

Они неуверенно переглянулись, и лучник быстро опустил лук.

– Опускай, – приказал он. – Это дочь бану Манижи.

Двое других немедленно подчинились.

– Где мой отец? – спросил Али. – Что вы с ним сделали?

– Ничего, пескоплав, – сплюнул другой Дэв. – Почему бы тебе не отпустить девушку и не сразиться с нами, как мужчина? Мы бросили тела слуг твоего отца в озеро, но ты еще можешь составить компанию папочке.

Дэв отступил в сторону, чтобы показать мертвого короля, и Нари в ужасе отпрянула. Тело Гасана было изуродовано, кровавые следы от сапог запятнали его одежду, драгоценности и королевский тюрбан были сорваны. Его остекленевшие серые глаза с медным отливом смотрели в ночное небо, его лицо было покрыто кровью.

Али резко отпустил ее, и его лицо исказила ярость, не похожая ни на что.

Он бросился на солдат, и прежде, чем она успела отреагировать, его зульфикар вспыхнул пламенем. Дэвы двигались быстро, но не могли сравниться со скоростью убитого горем принца. С криком он пронзил дерзившего ему Дэва, выдернул клинок и отскочил назад, чтобы обезглавить лучника, который узнал Нари.

И в эту минуту Нари словно вернулась обратно в ту ночь на корабле. Тогда она своими глазами увидела, на что действительно способен Дара, когда он прорывался сквозь оцепление, словно смертоносное орудие, которому были нипочем кровь, крики и жестокое насилие, царившие вокруг.

Она в ужасе уставилась на Али. Сейчас в этом разъяренном воине она не видела ничего от принца-книгочея, который был слишком застенчив, чтобы встретиться с ней взглядом.

Так вот как это начинается? Неужели именно так пропал и Дара, навсегда утратив свою душу? Когда он стал свидетелем истребления своей семьи и своего племени, его разум и тело превратились в оружие ярости и отчаяния? Так вот как он был превращен в монстра, который вершит такое же насилие над новым поколением джиннов?

И все же Нари сама бросилась вперед, когда последний Дэв поднял меч, готовясь нанести удар. Нари схватила мужчину за руку, и тот потерял равновесие, повернувшись, чтобы посмотреть на нее.

Али вонзил зульфикар ему в спину.

Нари отступила на шаг, поднеся руку ко рту. В ушах звенело, к горлу подкатил ком.

– Нари! – Али обхватил ее лицо ладонями. У него у самого лицо стало мокрым от крови ее соплеменников. – Нари, посмотри на меня! Ты ранена?

Вопрос показался ей нелепым. Нет, Нари не была ранена. Ее город рушился, а самые дорогие ей люди умирали или перевоплощались в монстров, которых она не узнавала. Вдруг ей больше всего на свете захотелось убежать. Сбежать по лестнице вниз и выбежать из дворца. Сесть на лодку, на лошадь, на что угодно, лишь бы перенестись в тот момент жизни, когда она еще не спела обрядовую песню на родном дивастийском языке.

Печать. Заберите печать, а потом уж будете разбираться с этим. Она вырвалась из его объятий, вынула кинжал и на автомате двинулась к телу Гасана. Али последовал за ней, опустившись на колени рядом с отцом.

– Я должен был быть здесь, – прошептал он. Слезы навернулись ему на глаза, и знакомые черты ее старого друга вернулись в его облик. – Это все моя вина. Он отвлекся на мои мятежные настроения и не мог ничего предвидеть.

Нари не ответила. Она не могла его ничем утешить. Вместо этого она разрезала кровавую дишдашу Гасана прямо у того на груди.

Али попытался остановить ее.

– Что ты делаешь?

– Мы должны сжечь его сердце, – сказала она дрожащим голосом. – Кольцо восстановится из пепла.

Али отдернул руку, как будто обжегся.

– Что?

Ей удалось наскрести в душе немного сострадания, чтобы смягчить голос.

– Я сама все сделаю. Между нами говоря, у меня больше опыта в изъятии органов из организма.

Судя по его виду, Али было нехорошо, но не стал спорить.

– Спасибо тебе.

Он отодвинулся, положил голову отца себе на колени, закрыл глаза и начал тихо молиться.