Медноголовый

За плечом конгрессмена маячил священник епископальной церкви со своей порцией поздравлений, но отделаться от миссисипца было не так-то просто:

— К чёрту, Джефф, у тебя котелок в этих военных фиглях-миглях варит не хуже наших солдафонов. — конгрессмен смачно харкнул табачной жвачкой в плевательницу, но в плевательницу не попал, а попал на юбку с кринолином супруге священника.

Кринолин — жесткая основа для пышной юбки.

— Пора врезать вшивым янки раз и навсегда! — заявил конгрессмен и предложил именитому земляку приложиться к фляжке, — Лучшее виски по эту сторону реки Теннесси, Джефф. Забористая штукенция, один глоток вышибет из тебя все болячки!

— Что вам угодно от меня, Делани? — сердито осведомился Фальконер у проныры-адвоката, нахально уволокшего его от президента.

— Мне? — удивился Делани, — Мне от вас ничего не угодно, Фальконер. Вас хотел видеть Дэниел, а Дэниелу благоразумные люди не отказывают во встрече.

— Дэниел? — настал черёд изумляться Фальконеру.

Джон Дэниел, весьма влиятельный в Ричмонде господин, славился крайней нелюдимостью. Он был некрасив, груб, как каторжник, но обладал огромной властью, ибо решал, какое дело или человека поддержит популярная ричмондская газета «Экзаминер» Жил он одиноко, деля кров с двумя злобными псами, которых обожал между собою стравливать и наблюдать с хихиканьем за схваткой с безопасной высоты специально купленного парикмахерского кресла. Он и сам был боец не промах: дважды побывав на привычной дуэльной площадке ричмондцев у ручья Блади-Ран, пережил обоих противников, лишь умножив свою жутковатую славу. К его мнению прислушивались многие южане, видя в нём идеолога первой величины, а его памфлетом «Ниггерский вопрос» зачитывались все поборники рабства.

Джон Монкьюр Дэниел, 1825–1865. Фигура противоречивая и весьма незаурядная. Из-за смерти отца и необходимости кормить мать с братом вынужден был оставить учёбу. Поступил на работу библиотекарем, попутно писал статьи в журнал «Саутерн Плэнтер», где его хлёсткое перо было замечено, и ему предложили занять пост редактора в новообразованной газете «Экзаминер». Благодаря Дэниелу никому не известный листок в считанные месяцы стал самой популярной газетой Юга. Дэниел дружил с Эдгаром Алланом По и помогал ему. В 1853 году президент Бьюкенен назначил Дэниела послом при дворе сардинского (будущего итальянского) короля Виктора-Эммануила, где американец познакомился и подружился с Джузеппе Гарибальди и его соратниками. С началом Гражданской войны в США Дэниел вернулся на родину и предложил свои услуги армии Конфедерации. Получил тяжелое ранение (из-за которого правая рука практически не действовала) и ушёл с военной службы в конце 1861 года.

И вот этот самый пугающий Джон Дэниел ждал Фальконера с хлыстом в руке на задней веранде новой правительственной резиденции, угрюмо глядя на дождь.

Удостоив Фальконера косого взгляда, Дэниел ткнул хлыстом в сторону заливаемых водой с неба голых деревьев.

— Дерьмовая примета для нового президента. А, Фальконер? — спросил он резким скрипучим голосом, не утруждая себя приветствием.

— Надеюсь, нет, Дэниел. Как поживаете? Полагаю, ничего?

Дэниел не обратил на потуги собеседника быть вежливым ни малейшего внимания:

— Что думаешь о нашем новом президенте, Фальконер?

— Думаю, нам повезло с ним.