Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???]

Он выглядел так, будто сидел, скрестив ноги, на круглом молитвенном коврике, в действительности же — слегка парил.

Если бы ему на ладонь положили пусть даже легчайшую тонкую иглу — он не сумел бы удержать. Игла скользнула бы сквозь его ладонь и упала на пол.

Сюаньминь, услышав вопрос Тундэна, небрежно ответил с закрытыми глазами:

— Двадцать третий год Тяньси, после сегодняшнего дня наступит двадцать четвёртый.

В чернильно-чёрных зрачках Тундэна, что были подобны озеру бездонной глубины, отражался кружащий снег; казалось, сотня лет пронеслась в единственный миг, стоило только закрыть и открыть глаза. Лишь долгое время спустя он сказал без выражения:

— О, Тяньси…

В тоне его была некоторая недосказанность, однако, произнеся эти два слова, он не заговаривал больше, и неизвестно, тосковал ли он о чём-то или же просто вздыхал, что время слишком быстротечно.

— Снег будет идти всю ночь, хорошее предзнаменование, — добавил наконец Тундэн и собирался вернуться в помещение и продолжить дразнить ученика, однако он ещё не развернулся, как вдруг с девятого неба смутно донёсся раскат грома.

Раскат этот явился без каких-либо предвестий, совершенно неожиданный, и ничуть не походил на естественный.

Едва услышав гром, Сюаньминь, за многие дни восстановления никогда не раскрывавший глаз, внезапно распахнул глаза.

Когда Сюэ Сянь обращался драконом, его неизменно сопровождали тучи и гром, так что Сюаньминь даже почти выработал привычку: стоило лишь услышать такой громовой раскат, и ему всегда невольно казалось, что следом Сюэ Сянь опустится перед ним.

Но тут же он безмолвно закрыл глаза вновь. Сейчас он был ни призрак, ни связанный обязательством; согласно здравому смыслу, никто не способен был увидеть его и невозможно было определить, где он всё-таки находится. Так как бы мог Сюэ Сянь прийти сюда.

Тундэн, однако, вдруг издал удивлённо:

— Этот гром…

Он не договорил ещё, как гром, изначально сокрытый высоко в небесах, уже проявился, прямиком ударила белая вспышка, подобная извилистой, что дракон в движении, сухой ветке, и точка приземления её была исключительно ясна — храм Дацзэ.

Тундэн смотрел, как странная таинственная молния направилась прямиком к крыше над ними, готовая вот-вот ударить, однако по некой причине в последний момент остановилась.

Гром этот необъяснимо возник и необъяснимо же отступил, как будто явился напугать их и как будто…

Неизвестно, не было ли то его ложным впечатлением, но эта таинственная молния несла в себе поток одухотворённой ци, которому с трудом противостояли бы божества и демоны, — отнюдь не что-то, что мог бы привлечь призывающий гром флаг или иные трюки, скорее, она походила на такую, с какой сталкиваются во время кары. Но в самом-то деле, откуда взяться кому-то проходящему кару?

Поэтому Тундэн всё же подумал, что, вероятно, ошибся.

— Неужели этот твой истинный дракон? — он оглянулся на Сюаньминя.

Сюаньминь молчал.

Что значит «этот твой истинный дракон»? Сюаньминю даже глаз открывать не хотелось, он не питал никаких оторванных от действительности иллюзий.

Но ему и незачем было отзываться, Тундэн уже получил ответ…

Потому что едва он закончил вопрос, издали донёсся смутный свист дракона, и всего за несколько мгновений фигура в чёрном, окутанная более чем десятком быстрых молний, приземлилась гулко перед дверью.

Движение это действительно было чрезвычайно сильным и к тому же слишком знакомым. Даже Сюаньминь не мог оставаться безразличным, он резко открыл глаза и поражённо посмотрел наружу.

Облик Сюэ Сяня нисколько не отличался от прежнего, кожа была по-прежнему безупречно белой, подчёркивала исключительно красивые черты лица. Но Сюаньминь, однако, словно бы не видел его очень и очень давно; очевидно, что их разделяло всего лишь два чжана[288], но необъяснимым образом рождалась тоска разлуки жизнью и смертью.

Взгляд Сюаньминя был недвижим, что гора он обрушился на Сюэ Сяня — и больше не отвести.

Сюэ Сянь выглядел несколько озадаченным, стоял перед входом, но как будто не видел двоих внутри. Хмурясь, он осмотрел помещение со всех сторон, в выражении его проступили глубокие смешанные переживания.

Он не видел.

Он действительно всё же не видел.

Свет в глазах Сюаньминя чуть померк, но они хранили в с себе тяжёлую нежность. От такого вида невольно тут же становилось печально.

Однако в следующий миг Сюэ Сянь прошёлся взглядом по месту, где он сидел, — и вдруг замер. Он, казалось, видел не так уж отчётливо, очень долго хмурился и щурил глаза и тогда лишь позвал на пробу:

— Святоша?

Тундэн:

— Тцк.

Сюэ Сянь, впрочем, совершенно не замечал Тундэна, взгляд его лишь чуть скользнул по месту, где находился Сюаньминь.

Сюаньминь отозвался низким голосом:

— М.

Тундэн:

— Тцк.

Но Сюэ Сянь, однако, совсем не услышал ответа Сюаньминя. Он пристально смотрел на это место, молча ожидая короткое время. В конечном счёте так и не дождавшись, он весьма прямо вытащил из рукава тонкую верёвку, дважды обмотал вокруг запястья и когда завязал, верёвка слегка блеснула, будто внезапно ожила.