Медный ангел

– А, Шекспир. Да, вечная тема. – Камилла помолчала. – Теодор, я решила по поводу поездки по поместью. У меня к вам просьба.

Виллеру сразу стал похож на солдата – а вроде и не шевелился.

– Слушаю, сударыня.

«Господи, как же неприятна пустая официальность. Почему он не может вести себя как друг, услышав о просьбе? Я ведь не сказала – приказ...»

– Завтра я намеревалась выехать. Как я уже вам неоднократно говорила, обычно в марте я объезжаю свои земли, чтобы удостовериться лично, что все идет как надо. Я добросовестная хозяйка, знаете ли... Это займет дней пять или шесть. Вы вполне можете переложить свои повседневные обязанности по охране замка на господина Жюре, кажется, вы хорошо о нем отзывались.

– М-м-м... – Видимо, Теодор был не слишком в этом уверен.

– Это станет хорошей тренировкой для него, – продолжала уговаривать Камилла. Не хотелось, чтобы в поездке за ними тянулся хвост бдящих охранников. В разбойников, которые могут появиться в округе, госпожа де Ларди не слишком верила.

– Хорошо, – сдался Виллеру. – Я с удовольствием готов выехать завтра, сударыня.

– Отлично. – Камилла широко улыбнулась. Своего она добилась, а там будь что будет. – Не хотите ли выпить подогретого вина на ночь?

То ли по случаю прескверной погоды, то ли по причине еще какого досадного обстоятельства, но все в замке решили подольше поваляться в постелях. Все, кроме Виллеру: шевалье с присущей ему методичностью встал в половине шестого утра, привел себя в порядок и погнал охранников на ставшую традиционной тренировку. К чести Теодора нужно сказать, что никто из его людей даже не возмутился. Все понимали – так надо. После занятия им непременно дадут возможность как следует передохнуть и сытно позавтракать, а активные упражнения не позволят никому замерзнуть.

Камилла проспала, потому что забылась неспокойным сном только под утро. Всю ночь она провела попеременно у распятия, висящего на стене, за вышивкой и над книгой. Что читала – не помнила, ее мысли вновь и вновь возвращались ко вчерашнему разговору с Теодором. Она была уверена, что поступала правильно, и все же, все же...

Выехали они, когда время уже близилось к полудню. Камилла была рада снова оказаться на просторе, верхом – прежде она нечасто выезжала на прогулки.

– Вам еще не надоели окрестности Жируара, шевалье?

– Отнюдь. – Теодор жмурился на солнышке, как сытый кот. – Здесь дьявольски живописно. В последние годы я разучился обращать на это внимание, и вот сейчас привыкаю заново.

– Несколько пугающий опыт. За это я и не люблю войну, – созналась Камилла. Надо сказать ему об этом рано или поздно, так почему не сейчас? – Война не только отнимает у нас близких людей, она отнимает людей у них самих. Они видят только дым, кровь, туман над полем сражения, вражеские штандарты... Солнца они не видят, цветов, холмов. Мне кажется, на войне люди тупеют. Я не права?

– Отчасти правы. Однако многие считают войну настоящей жизнью.

– И вы?

– Для меня все по-другому. Настоящая жизнь – не только и не столько война, мадам.

– А что же это такое? – прищурилась Камилла.

– Любовь, – вырвалось у Виллеру, видимо, прежде, чем он успел как следует подумать. – В первую очередь, сударыня.

– Любовь? – Камилла пристально посмотрела на своего спутника. Она была ошарашена и изо всех сил старалась это скрыть. Она не думала, не мечтала, что он так ответит. Он все время такой... такой... – И как вы поняли это, Теодор? Когда вы выезжали на поле брани, смысл вашей жизни тоже был в любви? Или вы все-таки думали о битве?

– Я думал прежде всего о том, за кого и за что я бьюсь.

– За что же?

– За Францию, за великолепного герцога Энгиенского и за тот образ, что носил тогда в сердце.

– Образ! – Камилла воспользовалась возможностью прояснить этот вопрос раз и навсегда. – Марго. Вы до сих пор храните его в сердце?

– Нет, – Теодор покачал головой, – мне кажется, он растаял, но память о нем сохранилась. Я любил, я жил не зря.

– Боже, наверное, вы правы, – пробормотала Камилла. Неужели ее работа над собственными ошибками была не напрасной?

Она чувствовала себя так, будто много лет пряталась в каморке, опасаясь выйти в огромный мир, а потом пришел некто и вывел ее на солнце, на воздух, и вот она стоит, ошеломленная, босиком на земле, и это прекрасно.

Общество Камиллы, разумеется, было очень приятным. Сопровождать ее в поездке по многочисленным делам не доставляло Теодору ничего, кроме удовольствия и лишь малой толики беспокойства: вдруг он не сможет в одиночку защитить госпожу де Ларди или в Жируаре что-нибудь случится. Обязанности начальника охраны замка в его отсутствие исполнял Жюре, которому Виллеру достаточно доверял. Он не сомневался: если случится нечто экстраординарное, Арман ему доложит, а ориентироваться по ситуации Жюре умел.