Медный лук

Юноша догнал идущий по дороге караван. Понукаемые усталыми погонщиками, медленно тащились верблюды. Сквозь вонь верблюжьего пота пробивался незнакомый аромат, сладкий и пряный, запах сочился из мешков, нагруженных на животных. Когда совсем рассвело, дорога заполнилась селянами, спешащими на рынок. Они толкали перед собой маленькие юркие тележки, тащили на плечах громадные корзины с овощами. Даниил почувствовал — город близко, сердце забилось быстрее.

Дорога пошла вниз, вдали виднелось Тивериадское море[27], сверкающее на солнце словно гигантская лазоревая драгоценность. К берегу притулился городок, скученная масса темных каменных домишек. Над крышами вьются прозрачные дымки. Даниилу уже чудится гул тысячи голосов. В полном восторге от увиденного он заторопился, больше не ощущая усталости от оставшегося позади долгого пути.

Было еще раннее утро — спешить некуда, можно поискать Иоиля попозже. Столько всего надо посмотреть. Даниил бродил по улицам, вдыхал оживленную суету — цвета, запахи, звуки. На рынке селяне сгружают кабачки, огурцы и дыни. Торговцы болтают на тарабарских языках, раскладывая товары на прилавках — глиняные кувшины, яркие ткани, плетеные корзины. Он заметил четырех старцев. Фарисеи[28]. Гордые лбы увенчаны филактериями[29], на плечах талесы. Идут важно, следят заботливо, чтобы не задеть бахромой талесов никого из прохожих — малейшее прикосновение нарушает предписанную фарисеям чистоту. В толпе промелькнул чернокожий раб, торопящийся по делам хозяина. Интересно, он говорит на том же языке, что и Самсон? Ему, Даниилу, все равно не понять.

Добрел до гавани — сколько же тут лодок, рыбачьих плоскодонок, барж, красивых галер для развлечения богатых горожан. Баржи стоят на приколе у берега, нескончаемый поток полуголых людей грузит на них тяжеленные мешки с зерном, корзины с фруктами, которые привезли сельские жители. Теперь понятно, куда день за днем исчезает все то, что выращено в их деревне. Все идет на прокорм ненавистного города, он выстроен Иродом[30] к югу отсюда и назван Тивериадой в честь римского императора[31]. Даниил вдруг вспомнил о своем пустом желудке — Рош дал ему немало полезных советов, но позабыл снабдить даже медной монеткой, значит, еды купить не на что.

Чуть поодаль сушатся рыбачьи лодки, после ночной работы рыбаки вытаскивают улов на берег. Тяжелые сети поблескивают на солнце. Женщины вышли встретить мужей, одни раскладывают рыбу на плоских камнях и присаливают, другие растягивают сети для просушки. Повсюду пахнет сырой рыбой. Тут до Даниила донесся дразнящий запах — несколько семей запалили костерки, принялись жарить рыбу на завтрак.

— Хочешь есть, парень?

Даниил смутился, кто-то заметил, с какой жадностью глядит он на рыбу. Молодая женщина в красно-синей головной повязке улыбнулась приветливо и положила маленькую рыбку на пальмовый лист. Он попятился:

— У меня нет денег.

— А кто говорит про деньги? Тут рыбы хватает, сам видишь. Бери, не стесняйся.

До чего же вкусно, хрустящая, чуть отдающая дымком корочка.

Молодая женщина с восхищением окинула его взглядом:

— И откуда такой прекрасный незнакомец появился?

Смущенный юноша пробормотал название своей деревни.

— Ждешь, пока учитель придет? — спросила она.

— Нет.

— А стоило бы. Из-за него не жалко и на работу опоздать.

— Какой учитель?

— Плотник. А, вот и он, — женщина обернулась и позвала подругу. — Пойдем. Он сейчас начнет говорить.

Даниил взглянул с любопытством. Недалеко от них собралась кучка рыбаков, и отовсюду спешат, бросив сети, остальные. Даже кое-кто из тех, что трудится на баржах, побросали работу и присоединились к рыбакам. Несмотря на собирающуюся толпу, Даниилу удалось разглядеть человека в середке. Тот самый, который в синагоге проповедовал. Стоит на берегу среди рыбачьих лодок в длинном белом хитоне, улыбается, окликает знакомых мужчин по имени. Здесь, на солнцепеке, он совсем не такой серьезный, как в синагоге. На вид сильный, уверенный в себе, веселый. Что-то сказал, и стоящие поблизости расхохотались. Даниил постарался протолкаться поближе — хотелось все хорошенько разглядеть.

До чего же он сильный. Нет, дело не в мускулах, у рыбаков мускулов побольше. Но от него исходит какая-то другая мощь — кажется, сам воздух вокруг полон необычайной жизненной силой. И снова, как в то утро в синагоге, у Даниила мурашки побежали по коже, глаза засверкали. Оглянувшись вокруг, он заметил — глаза у всех сияют, каждый стремится пробраться поближе.

Из толпы что-то выкрикнули, Даниилу не разобрать. Иисус поднял руку, призывая к молчанию:

— Что такое Царство Небесное? Царство Небесное подобно купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее. Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода…[32]