Медный век. Последний поход бал Изана

– Матерый волк дробит кости и рук, и ног. Надо укрепить, на всякий случай. Важно – береги мягкие места – брюхо, шею, лицо. И пальцы! Покалеченному вождем не стать, безсчастный он, стало быть. Зверь проворнее человека, у тебя будет времени всего на один взмах, чтобы встретить его. Потом вцепится, тут успей подставить доху под хват, она защитит на какое-то время все, кроме лица. Ничего, что она мешает двигаться, тебе все равно серого не перебыстрить! Но не позволяй, чтобы за спину тебе забежал, поворачивайся скоро! Вот волчатка отцова, на нее вся надежда. Спасибо ему скажешь, что заставлял учиться! Держи в рукаве, пока дело не началось, пусть будет теплая, мягкая. Но всего один взмах, помни! Молот не бери, это пустое. А вот медвежий кинжал от бал Харина, им добьешь, навалишься всей тяжестью сверху. Кремневый резак на шею повесь без ножен, но это уж на всякий случай. Главное – предков проси помочь, поминай все время, можно вслух!

***

Чтобы прогнать сон, лежа в засаде, Изана мял в руке колючую сосновую шишку. Вдруг шевельнувшимся ухом он уловил за ветром едва слышный шорох и деревянный стук от противоположного входа в городище. Там стерегли еще двое мужей. Тут же заныл боевой рог.

– Не иначе, зашли! Режем узлы! – толкнул Изану напарник.

Едва тяжелый заплот, оборвав недорезанные веревки, с шумом рухнул в проход, как балы приметили в мятущемся снегу мимолетные тени, тут же отпрянувшие в темноту.

– Ух, едва не утекли! Сейчас за коз возьмутся!

Изана вытянул из-под дохи турий рог и с усилием выдул из него сипловатый звук, негромкий, вроде бы, но хорошо слышный издали.

***

К утру небо очистилось от туч, но метель не только не прошла, а даже прибавила. Солнце вставало как будто в тумане, удивительно окрашивая летящий над землей снег. Не видно ничего уже в тридцати шагах. Охотники из стана явились, тем не менее, вовремя. Все на снегоступах, многие с копьями – длинными жердями с остриями, обожженными для остроты и крепости. С ними были и несколько подростков-лучников. Привел их сам бал Харин. Несмотря на снег на бороде и бровях, по его лицу видно было, что старый вождь доволен своей ловушкой.

– Сколько их там? – крикнул он сторожам.

– Не видно! Заметает!

– Ну, сколько ни есть, а все наши. Начнем, пожалуй! Ждать не с руки, а то еще найдут лаз. Изане скажите, чтобы тут оставался, наверху возле заплота. Крикну ему, когда нужно будет спуститься ко мне. А вы все слушайте мой рог!

По заготовленным лестницам охотники поднялись на заграду и поверху направились кругом занимать места для стрельбы. Сам бал Харин остался снаружи утаптывать снег у перекрытого заплотом выхода из городища, готовя место для схватки Изаны с волчьим воеводой. Изана и сам был не прочь подбить волка с высоты, но дядька Сур забыл дать ему с собой дротики, а выпрашивать чужие было зазорно.

И вот, с дальнего края городища донесся звериный взрык и радостный вопль какого-то юнца. Охотники с южной стороны заревели-застучали-затрещали, нагоняя зверя ближе к противоположному краю – под удары затаившихся на стене товарищей.

– Начали! Попали в одного, должно быть! – крикнул Изана, обернувшись к бал Харину. Оборвав сам себя, он пристально вгляделся в пургу. В отдалении, в стороне охотничьего стана за снежной круговертью слабо отсвечивали огневые сполохи. Ни звука не доносилось с той стороны.

Изана, с трудом ворочаясь в дохе, подошел к лестнице, чтобы спуститься с заграды наружу. Оглянувшись еще раз в сторону стана, он заметил через метель два темных пятна.

– Смотри, высокородный, от стана кто-то идет, двое! Там у них пожар или вроде того!

– Пожар? Криворукие!

Ступив на лестницу, Изана решил освободиться наконец от дохи. Распутал пояс, но застрял в рукаве, зацепившись резаком, что висел на шее.