Медный всадник

Никогда еще расстояние от Невского до собора не казалось таким огромным, хотя на деле пройти пришлось чуть меньше километра. Но к тому времени, когда она наконец добралась, легкие разрывались, а нога пульсировала болью. Перед собором возвышалась статуя Петра Великого, Медного всадника, едва различимый силуэт, прикрытый деревянным ящиком, обложенным мешками с песком. Когда-то статуя была воздвигнута Екатериной Второй в честь Петра, основателя Петербурга. Теперь же и коня, и всадника было невозможно разглядеть.

– Завтра введут комендантский час, – бросил Виктор. – Больше никаких ночных прогулок. Так что постарайтесь запомнить эту встречу с лейтенантом Беловым, двоюродная сестричка.

Они привели ее в пустой, гулкий гранитный вестибюль. Часовой у лестницы спросил, нет ли у Татьяны оружия.

– Вряд ли, – ответил Виктор. – Во всяком случае, бомб.

– Ты ее обыскивал?

– Сейчас, – вызвался Виктор и провел руками по ее ребрам, причиняя боль.

Татьяне стало не по себе. Одна, с тремя солдатами в темном, зловещем здании, и Александр даже не знает, что она тут.

По спине пополз озноб. Страх, которому не было названия, оледенил сердце. Она пыталась убедить себя, что все в порядке, когда руки Виктора поползли к ее бедрам. И Татьяна неожиданно потеряла голову.

– Может, кто-то из вас, – выпалила она, – передаст ему, что я здесь? Или мне лучше уйти? Скажете, что я заходила.

– Отпусти ее! – раздался голос сверху. Александр.

Татьяна облегченно вздохнула.

Виктор немедленно отступил.

– Товарищ старший лейтенант, мы ничего… просто проверяли, нет ли у нее оружия. Она говорит, что приходится вам двоюродной сестрой из…

– Рядовой! – Александр буквально навис над Виктором всей своей массой. – У вас что, нет никаких моральных устоев? Или в уставе сказано, что вы можете запугивать молодых девчонок? На гауптвахту захотели? В следующий раз так просто не отделаетесь!

Он положил руку на плечо Татьяны.

– Вы, двое, патрулировать улицы! Где вам сказано быть? А вы, старшина, дождитесь, пока вас сменят Петренко и Карпов.

– Есть, товарищ лейтенант! – хором выкрикнули солдаты.

Старшина занял пост у лестницы.

Александр пытался не улыбаться.

– Подъем достаточно тяжел, – заметил он, подталкивая ее к лестнице. Когда они оказались за колонной, он прикрыл глаза от счастья. – Таня! Я так рад, что ты пришла.

Она мгновенно растаяла:

– Я тоже.

– Они тебя испугали? Что ты! Они совершенно безобидны.

– Почему же ты поспешил спуститься?

– Услышал твой голос и понял, что ты боишься.

Он так смотрел на нее…

– Что? – застенчиво спросила она.

– Ничего.

Он присел перед ней на корточки:

– Ну же, цепляйся за шею. Помнишь, как это делается?

– Ты пронесешь меня все двести ступенек?

– Самое меньшее, что я могу сделать, после того как ты добралась сюда. Держи мою винтовку.

Держась за перила, он стал подниматься. Надеясь, что он не заметит, Татьяна потихоньку поцеловала его в плечо.

Александр принес ее в застекленную круглую аркаду с пятью колоннами, частично загораживавшими горизонт и небо. Потом поставил ее, взял винтовку и прислонил к стене.

– Придется выйти на балкон, чтобы лучше видеть. Сумеешь? Мы ведь очень высоко. Ты не боишься высоты?

– Не боюсь, – заверила Татьяна.

Они вышли на балкон, опоясывающий аркаду над круглым залом с куполом, и встали у железных перил. Отсюда открывался великолепный вид. Все огни были потушены, и во мраке ночи не видны были даже аэростаты, молчаливо плывущие в темном небе. Прохладный воздух пах свежей водой.

– О чем ты думаешь? Хорошо здесь, правда? – спросил Александр, подходя к ней.

Татьяна не могла пошевелиться. Даже если хотела бы.

– Угу, – кивнула она, глядя в ночь, боясь повернуться к нему и позволить увидеть, что у нее на сердце. – Что ты здесь делаешь один?

– Ничего. Сижу на полу. Курю. Думаю.

Он обнял ее за талию, прижал спиной к себе. Она услышала лихорадочный шепот:

– О Тата…

До чего же оно внезапно, это желание. Как ураган. Как взрыв бомбы, осколки которой разлетаются и задевают нервные окончания.

Не просто желание.

Бушующее желание к Александру.

Татьяна пыталась отодвинуться. Но он держал ее слишком крепко. О, только бы опуститься на пол. Почему, стоит ему коснуться ее, и сразу хочется лечь?

– Шура, подожди, – попросила она, не узнавая своего голоса, хриплого, искаженного желанием. Пришлось закрыть глаза. – Я не вижу самолетов, – пробормотала она.

– Я тоже.

– Они прилетят?

Она тихо застонала.

– Обязательно. Совсем как на плакатах: враг у ворот.

Он продолжал целовать ее волосы.

– Как по-твоему, у нас есть шанс выбраться из города?

– Ни малейшего. Ты в ловушке.

Его горячее дыхание и влажные губы на шее заставляли ее трепетать.

– И что будет?

Он не ответил.

– Ты сказал, что хочешь поговорить со мной, – напомнила Татьяна.

– Поговорить? – переспросил Александр, прижимая ее к себе.

– Да… поговорить… о…

Она не могла вспомнить о чем.

– О Дмитрии?

Он оттянул ее блузку и поцеловал плечо.

– Мне нравится твоя блузка, – прошептал он.

– Перестань, Шура, пожалуйста.

– Нет, – ответил он, гладя ее по спине. – Я не могу остановиться. Так же как не могу перестать дышать.