Медный всадник. Поэмы. С комментариями

Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа,
Вознесся выше он главою непокорной
       Александрийского столпа.

Нет, весь я не умру – душа в заветной лире

Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
       Жив будет хоть один пиит.

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне
дикой
       Тунгус, и друг степей калмык.

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
       И милость к падшим призывал.

Веленью божию, о муза, будь послушна,

Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
       И не оспоривай глупца.

1836

Поэмы

Кавказский пленник Повесть

ПОСВЯЩЕНИЕ

Н. Н. Раевскому

       Прими с улыбкою, мой друг,
       Свободной музы приношенье:
Тебе я посвятил изгнанной лиры пенье
       И вдохновенный свой досуг.
Когда я погибал, безвинный, безотрадный,
И шепот клеветы внимал со всех сторон,
       Когда кинжал измены хладный,
       Когда любви тяжелый сон
       Меня терзали и мертвили,
Я близ тебя еще спокойство находил;
Я сердцем отдыхал – друг друга мы
любили:
И бури надо мной свирепость утомили,
Я в мирной пристани богов благословил.
       Во дни печальные разлуки
       Мои задумчивые звуки
       Напоминали мне Кавказ,
Где пасмурный Бешту

¹, пустынник                                             величавый,
Аулов ²и полей властитель пятиглавый,       Был новый для меня Парнас.
Забуду ли его кремнистые вершины,
Гремучие ключи, увядшие равнины,
Пустыни знойные, края, где ты со мной
       Делил души младые впечатленья;
Где рыскает в горах воинственный разбой,
       И дикий гений вдохновенья
       Таится в тишине глухой?
       Ты здесь найдешь воспоминанья,
       Быть может, милых сердцу дней,
       Противуречия страстей,
Мечты знакомые, знакомые страданья
       И тайный глас души моей.

Мы в жизни розно шли: в объятиях покоя

Едва, едва расцвел и вслед отца-героя
В поля кровавые, под тучи вражьих стрел,
Младенец избранный, ты гордо полетел.
Отечество тебя ласкало с умиленьем,
Как жертву милую, как верный свет
надежд.
Я рано скорбь узнал, постигнут был
гоненьем;
Я жертва клеветы и мстительных невежд;
Но, сердце укрепив свободой и терпеньем,
       Я ждал беспечно лучших дней;
       И счастие моих друзей
       Мне было сладким утешеньем.

Часть первая