«Медовая ловушка». История трех предательств

Следуя отработанной линии поведения, «Эдита» охотно подхватила эту тему, сказав, что непременно пригласит Курусу к себе в гости, как только муж уедет в командировку. Иностранец тут же поинтересовался, чем занимается её супруг.

«Эдита» с демонстративным простодушием ответила, что муж работает геологоразведчиком, ищет алмазы и золото в Якутии, и поэтому надолго уезжает в командировки…

В заключение японец пояснил, почему он заинтересован поддерживать деловые отношения только с «Эдитой» — удобнее и безопаснее продавать контрабандный товар одному надежному посреднику, чем многим случайным покупателям. К тому же, со слов Курусу, «Эдита» принадлежит к элитной группе государственных служащих, а это гарантия безопасности их бизнеса, ибо она рискует не менее, чем он, и, значит, будет предельно осмотрительна и конспиративна в делах.

* * *

Когда о состоявшемся разговоре агентесса сообщила своему оператору — генералу Козлову — тот немедленно дал ей задание соблазнить азиата, то есть загнать его в «медовую ловушку».

Решено было завлечь японца на квартиру агентессы. Остановились на том, что делать это надо не спеша, подержав какое-то время японца на сексуальном карантине — пусть дозреет!

* * *

«Эдита» поддерживала деловые отношения с Курусу около месяца. За это время она приобрела оптом и сдала на Лубянку столько первоклассной видеоаппаратуры и японских часов «Сейко», «Ориент» и «Ситизен», что руководство КГБ СССР разрешило продать их по бросовым ценам всем желающим сотрудникам, чтобы как-то окупить расходы на их приобретение.

Когда дипломат вновь вернулся из Сингапура с очередной партией товара и позвонил агентессе, та сказала ему, что прийти на встречу не может, так как повредила ногу, поэтому в течение двух недель вынуждена будет сидеть дома. А в настоящий момент она лежит в постели голодная, так как муж уехал в длительную командировку, и ей даже чаю некому заварить.

В подтверждение своих слов «Эдита» расплакалась навзрыд в телефонную трубку. Японец и растерялся, и обрадовался одновременно. Помолчав секунду, — упоминание о постели задело за живое, к тому же ему недвусмысленно было сказано, что «Эдита», объект его вожделений, одна, — Курусу нетерпеливо спросил, что же делать с привезенным товаром.

Будто не расслышав вопроса, «Эдита», перейдяна шепот, добавила, что если Курусу-сан желает взглянуть на константиновский рубль, то она может предоставить ему такую возможность — монета временно находится у нее дома.

Все сомнения мгновенно разрешились, японец прокричал в трубку, что немедленно берет такси и выезжает. Бросив трубку, он опрометью выбежал из телефонной будки. Вернулся, чтобы узнать адрес, а заодно поинтересовался, не будет ли «Эдита» возражать, если он захватит с собой пару бутылок шампанского…

«Эдите» спешно забинтовали ногу, вооружили костылями. Макияж она наложила сама.

В сопровождении двух бригад «наружки» Курусу через двадцать минут подъехал на такси к дому агентессы. Женщина встретила японца, прыгая на костылях и морщась от боли…

* * *

Свою роль агентесса-обольстительница играла с упоением: халатик постоянно распахивался, то обнажая до самого основания стройные ноги, то вдруг из него одновременно выкатывались две молочные луны пудовых грудей…

От такого натиска Курусу вмиг забыл и о привезенном товаре, и о константиновском рубле.

Залпом осушив пару бокалов шампанского, он попросил разрешения снять пиджак. На пиджаке не остановился, стащил и надетый поверх рубашки полотняный пояс с кармашками-ячейками, заполненными часами и золотыми браслетами. С облегчением вздохнул — «кольчуга» весила около десяти килограммов!

В свою очередь, «Эдита» попросила разрешения прилечь на кровать — болит нога. Вновь предательски распахнулся халатик. Зачарованный Курусу вперил взгляд в манящее лоно. Ленивым движением женщина одернула подол. Губы ее были закушены, лукавые глаза, источавшие похоть, призывно смеялись. Запахивая полы халата «Эдита», отрешенно глядя в потолок, стала поправлять прическу. Нет, она просто издевалась над молодым изголодавшимся самцом!

Завуалированный стриптиз стал последней каплей, что переполнила чашу плотских вожделений японца. Не в силах более противостоять разбушевавшейся физиологии, он с остервенением рванул брючный пояс и вмиг оказался меж её ног…

Женщина вскрикнула и начала робко сопротивляться. Притворная борьба, а по сути — освобождение от халата, еще больше раззадорили японца. Дрыгая ногами, он пытался освободиться от брюк. Затрещала рвущаяся материя — это лопнули по шву брюки, из которых азиату наконец удалось выпрыгнуть…

…Тела сплелись в пароксизме страсти, комната наполнилась криками и сладострастными стонами. Дьявольская пляска достигла апогея, когда хлопнула входная дверь и в прихожей раздались хмельные мужские голоса…

— Боже мой! Муж! — закричала агентесса, пытаясь столкнуть с себя вошедшего в раж азиата. — Вернулся раньше времени… Что делать? Что делать?!

Забыв, что у нее по сценарию перелом, «Эдита», извиваясь всем телом, начала обеими ногами колотить по ногам навалившегося на нее японца.