Последующие события развивались стремительнее, чем в крутом кинобоевике. Поскольку бриллианты Бугримовой было невозможно сбыть внутри страны, генерал Козлов по указанию Андропова приказал ввести особый таможенный контроль во всех международных аэропортах и пограничных пунктах Советского Союза. Удача не заставила себя ждать. Через два дня в аэропорту Шереметьево был задержан гражданин — в полу его пальто был вшит замшевый мешочек с тремя самыми крупными бриллиантами из коллекции Бугримовой. Ещё через несколько дней оказались за решёткой и другие члены банды профессиональных грабителей, специализировавшихся на, как они именовали свой промысел, «изъятии у населения бриллиантовых излишков».
Расследование дела об ограблении квартиры Ирины Бугримовой получило новый импульс, когда от подследственных были получены данные, что наводчиком, получившим за свои труды баснословные комиссионные, в обоих случаях был Борис Буряце.
В его квартире был проведен тщательный обыск, который не только усилил подозрения в причастности цыгана к похищению драгоценностей, но и заставил вернуться к другим нераскрытым делам.
Буряце был вызван на допрос.
В норковой шубе и норковых сапогах, с болонкой в руках и дымящейся сигаретой в зубах, «Бриллиантович» вошел в кабинет следователя. Но спесь слетела моментально, как только ему было объявлено, что он задержан и ближайшие десять дней ему придется провести в Лефортовской тюрьме.
Следователи любезно — им было известно о его близости с Галиной Брежневой — предложили ему уведомить своих родственников. Борис позвонил Галине, но та ещё не успела прийти в себя после затянувшейся новогодней попойки и в растерянности бросила трубку…
…Через некоторое время суд приговорил Буряце к пяти годам лишения свободы с конфискацией принадлежавшего ему имущества, в том числе и подарка Брежневой, квартиры на улице Чехова…
Глава шестая.
Поскольку «Самурай» без видимых угрызений совести уже представил письменную информацию о Буряце и Брежневой, Козлов решил развить достигнутый успех, а заодно и провести проверку «новобранца» на лояльность.
Об остальных его качествах — смелости, авантюризме и глубоком знании русского языка — было известно достаточно. А уж то, что японец умеет соблюдать конспирацию, не вызывало никаких сомнений: контрабандисты, вынужденные вести двойную жизнь, умеют хранить тайну.
«Доверяй, но проверяй!» — принцип, которому неуклонно следуют офицеры-агентуристы всех спецслужб мира.
Особенно интенсивны проверки в начальный период негласного сотрудничества. А если «новобранцем» является подданный иностранной державы, завербованный с использованием компрометирующих материалов, то у его оператора только и забот: каким рентгеном «просветить» обращенного в новую веру, как убедиться самому и доказать начальству, что мы имеем дело не с двурушником, который одинаково ловко «таскает каштаны из огня» и для нас, и для противника, или, того хуже, — кормит нас «дезой».
Сказанное выше вовсе не означает, что со временем агенту будут доверять беспрекословно и всякую добытую им информацию начнут принимать как откровение Божие. Отнюдь. И в дальнейшем представляемые агентом сведения будут подвергаться всестороннему анализу и проверкам, а он — постоянно находиться под контролем. Но одно точно: проверок станет меньше, хотя проводиться они будут изощренней и тоньше.
Не мудрствуя лукаво, Козлов прибег к испытанному многими поколениями контрразведчиков трюку. В ходе очередной явки вручил «Самураю» плоскую металлическую коробочку в виде табакерки с несколькими кнопками, измерительной шкалой и стрелкой на лицевой крышке.