Медовая Ловушка

– Я бросила ради тебя свою тележку.

Я хохочу, когда прохожу внутрь за ней.

– Что?

– Я оставила свои продукты. Побежала сразу домой, потому что думала, что тебе действительно нужна моя помощь.

– То есть ты не купила нам завтрак?

– Я не собираюсь здесь завтракать.

Мои глаза упали на огромную сумку, которую она принесла с собой.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно.

– Так что там в сумке?

– Это не сумка. Это всего лишь рюкзачок с вещами.

– Окей. Что в твоей подозрительно большой сумке-не-для-ночёвки?

– Просто вещи, которые мне могут понадобиться. Книга, одеяло, закуски.

– Ты ведь понимаешь, – угораю я, – что это отель, не так ли?

– Да, Мейсон. Довольно трудно не заметить огромную вывеску на стене здания.

– Тогда почему ты решила, что тебе понадобится что-то из этого? Здесь есть библиотека, два ресторана и самые мягкие одеяла, которые можно купить за деньги.

– Ну, я не знала, насколько плохо у тебя с глазами, поэтому пришла подготовленной. Не думала, что у тебя есть библиотека.

– Могу показать тебе, если хочешь.

– Спасибо, но у меня с собой книга.

– Хочу тебе сказать, что у нас очень удобные кровати королевского размера, если вдруг надумаешь изменить свои планы насчёт завтрака.

– Я не изменю своего решения. Ты не нуждаешься во мне.

– Ты мне нужна, – сообщаю ей, шутки в сторону. Она долго выдерживает мой взгляд, затем машет головой, будто пытается стряхнуть нашу связь.

– У тебя была операция или это уловка, чтобы затащить меня сюда?

– Да, я сделал её сегодня утром. Пробыл там после неё пару часов, пока жжение и покалывания не стихли.

– Сейчас больно?

– Нет, просто немного непривычно и чувствительно к свету.

– Теперь понятно, почему шторы закрыты. У тебя есть какие-нибудь капли, которые тебе нужно использовать?

– Да, они на кухонном столе. Надо капать их три раза в день. Ещё есть другие средства, чтобы увлажнять глаза. Их можно использовать так часто, как мне хочется.

– Капли три раза в день, увлажнитель для глаз сколько хочешь, запомнила.

– Теперь ты выглядишь и говоришь как медсестра. Я с нетерпением жду, когда узнаю, насколько ты нежна с пациентами.

Мне нравится, когда она краснеет.

– Готова поспорить, ты говоришь это всем сиделкам.

– Поверь мне, нет. Ты собираешься весь день сидеть в пальто?

– Нет.

– Отлично.

– Я переоденусь. Приготовила кое-какую другую одежду.

– Проклятие. Хорошо, если это необходимо.

– Ну? – она спрашивает через несколько секунд гляделок друг на друга.

–Что «ну»?

– В какой комнате ты хочешь, чтобы я переоделась?

– В этой.

Мой хохот следует за ней по коридору.

******

– Это место великолепно, – выносит она вердикт, возвращаясь в комнату в мешковатой футболке и каких-то штанах для йоги. Она выглядит так просто, по-домашнему. Это заставляет мою улыбку растянуться от уха до уха. – И кому нужен дом, если можно так жить, да ещё и без арендной платы?

– Вот именно. Пока здесь живу я, никому другому это не позволено. Я жадный, эгоистичный человек.

– Действительно. Мне кажется, что есть сотни других номеров, которые ты мог бы использовать вместо этого.

– Ни в одном больше нет такого вида.

Она смеётся и указывает на жалюзи.

– Жаль, что мы этого не видим.

– Мы сможем открыть шторы, когда будет не так светло. Солнце скоро сядет. В ночное время ещё красивее.

– Жду с нетерпением, – она плюхается рядом со мной, подтягивает ноги и не садится на них.

– Интересное положение.

– Да, я часто принимаю всякие странные позиции, – она издаёт стон, когда я приподнимаю бровь. – Не в том смысле. Постарайся думать не тем, что у тебя в штанах.

– Но меня всё устраивает. Поверить не могу, что ты не дала взглянуть на тебя в костюме медсестры напоследок.

–Твоя мама отлично выглядит, – она меняет тему. – Она очень красивая.

– Что правда, то правда. Эй, ты забыла поблагодарить её, – ухмыляюсь.

– Ну, может быть, ты сделаешь это от моего лица, раз уж вы болтаете обо мне, – она вопросительно поднимает бровь.

Спасибо, мам. Всё ещё можешь смутить меня в двадцать семь лет.

– О, не обращай внимания. Скорее всего, я пару раз что-то мимоходом упоминал. Наверняка знаешь, какие бывают мамы¸ – её плечи поникли. Так незаметно, что большинство людей даже не заметили бы, но для меня это было очевидно. Она улыбается, пытаясь спрятаться. – Эй, всё в порядке?

– Да, нет, всё нормально. Просто... ничего страшного. Я не хочу утомлять тебя семейными делами.

– Ты прикалываешься? Ты не можешь надоедать. Я не могу насытиться тобой.

– Подлизывайся сколько хочешь, но форму медсестры я не надену.

– Я серьёзно, София. Ты можешь говорить со мной о чем угодно. Пожалуйста, расскажи.

Она уставилась в пол.

– Хотела сказать, что на самом деле я больше не общаюсь с родителями.

– Это твой выбор или их?

– Их. Мы созваниваемся несколько раз в год, но уже не так близки, как раньше.

– Что произошло?

– Ничего. Они не одобряют выбор моей профессии.

– Так они просто вычеркнули тебя из своей жизни? – шокировано спрашиваю.

– В общем, да. Они заявили, что я могу вернуться, когда решу найти настоящую работу.

– Боже, – качаю головой. – Это хреново. Грустно такое слышать.