Медовое путешествие втроем

В спальне отвратительно пахло, и я бросилась открывать балконную дверь, недоумевая, почему вонь в моей комнате намного интенсивнее, чем на первом этаже. Впустив в помещение свежий воздух, я наполнила ванну, налила в воду жидкое мыло, надела халат и решила разобрать постель. Сдернула покрывало и невольно завопила:

– Что это, черт побери, такое?

На одеяле, грязные, как шахтеры после многочасовой смены, тихо лежали Диззи и Лиззи. Не моргая, еноты смотрели на меня, а я уставилась на них. Некоторое время мы играли в гляделки, потом я молча сгребла зверушек, усадила их в теплую воду и строго сказала:

– Теперь стирайте друг друга до тех пор, пока шерсть не заскрипит. На бортике полно бутылочек с шампунями, вы прекрасно умеете их открывать.

Пока Диззи и Лиззи приводили себя в порядок, я поменяла белье и проветрила спальню. Затем пришлось тщательно вытирать и сушить феном мокрых любителей сыра. В общем, под одеялом я оказалась лишь в половине первого. Опустила голову на подушку и пробормотала:

– Все, воришки, ступайте к хозяину. Я спать хочу.

Сон начал заволакивать сознание туманом, руки и ноги потяжелели, я зевнула, устроилась поудобнее… И ощутила, как прямо у лица оказалась мягкая шерстяная масса, одуряюще пахнущая жасмином. Потом стало тяжело макушке, и в нос ударил аромат ванили. Еноты от души попользовались моими любимыми шампунями и теперь, очевидно, в знак благодарности, решили остаться у меня на ночь. Сил прогнать нахалов не было. Я заснула, окруженная енотами, и последней мыслью перед окончательным отбытием во владения Морфея было сожаление о том, что я не отняла у Диззи и Лиззи украденную ими из холодильника упаковку сыра.

Глава 10

В районе десяти утра я постучалась в дом Малининых, услышала, как кто-то изнутри отпирает замок, и только тогда сообразила, что мне предстоит спросить у Лены, сохранилась ли у нее прядь волос или молочные зубы погибшей дочки. Ну и как задать убитой горем матери такой вопрос? Может, уйти, пока меня никто не видел?

Створка распахнулась, на пороге возникла горничная. Из моей груди вырвался вздох облегчения.

– Здрас-сти, – сказала Екатерина, – дома никого нет. Елена Сергеевна и Светлана Петровна уехали в полицию, Андрюша в школе. Одна я на хозяйстве.

– Вы ведь давно у Малининых работаете? – спросила я.

– Скоро двадцать лет будет. А что? – насторожилась Катя.

– Скажите, пожалуйста, не хранит ли Лена что-то, принадлежавшее Асе? – забормотала я. – Некоторые мамы отстригают у малыша первый локон и кладут в медальон.

– Нет, – отрезала горничная.

– Может, осталась какая-то Асина вещь? – забубнила я. – Старая соска? Молочные зубки?

– Вы в курсе, что прежний дом хозяев сгорел? – сердито поинтересовалась Катя. – Юрий Иванович в одном белье выскочил, вынес Андрюшу. Все добро Малининых погибло. Простить себе не могу, что в тот день меня с ними не было. Отпуск мне дали, отправили отдыхать в Эмираты на две недели. Я компьютером не пользуюсь, а звонить им хозяева запретили, Елена Сергеевна сказала: «Забудь о работе, купайся, загорай, за все заплачено». Ну, я и выполнила приказ. А когда вернулась…

Екатерина махнула рукой. Помолчав немного, спросила:

– Зачем вам вещи Аси?

Я колебалась некоторое время, но потом рассказала о белокурой прядке, упавшей с ели, и о девочке, посещавшей Малинина. Но о своей встрече с ней промолчала.

Катя перекрестилась.

– Чушь вам в голову взбрела. Мертвые из могил не встают.

– Верно, – согласилась я. – Но Юра-то был не сумасшедший, он видел живую девочку. Вот я и подумала, вдруг она, убегая, оставила волосы на ветке, а они потом упали к моим ногам? Найденный локон доказывает, что Малинину ничего не мерещилось, кого-то он видел. Вопрос: кого? По волосам можно установить личность человека. Я отнесла локон эксперту, а тот, редкостный зануда, желает действовать исключительно по инструкции, которая предписывает исключить из списка подозреваемых Асю. Бред, конечно, но он настаивает на своем, поэтому я и пришла. Надеюсь найти у вас что-то от погибшего ребенка. Понимаю, это звучит по-идиотски, но…

Катя слушала меня, прикрыв рот ладошкой, а тут, не выдержав, перебила:

– Думаете, Ася жива? Приходила к папе? Господи, спаси и сохрани!

– Нет, бедная девочка погибла, – остановила я домработницу. – А Малинин не прыгал сам с балкона. Он упал, когда пытался схватить девочку, которая прикидывалась его дочерью.

– Боже мой! – прошептала Катя. – Вот жуть! Зачем кому-то пугать Юрия Ивановича? Хозяин был очень хороший человек, просто замечательный.

– Ребенок к нему точно приходил, – продолжала я, – но не Ася, кто-то другой. Отец потянулся к малышке и свалился с балкона. Малинина нарочно пугали, смерть Юрия – не суицид, не несчастный случай, а хорошо спланированное убийство, циничное и жестокое.

Я задохнулась от нахлынувших эмоций. Катя начала ломать пальцы на руках.