Читаем Медовые яблоки (СИ) полностью

— Не бывает идеальных домов, Лиза. Образование должно быть фундаментальным, ты должна смотреть вперед. Мы говорили сотни раз… Зачем ты ходишь в эту студию… как она… рисуешь… это отнимает массу времени, Лиза. Скажи мне, что это нарисовано?

— Грустная табуретка.

— Грустная… грустная табуретка. Не бывает грустных табуреток. Табуретка это четыре ножки и доска. Ей не бывает грустно. И весело ей тоже не бывает. Табуретка — это кусок доски! Ты слишком эмоциональна, ты приписываешь свои эмоции людям и даже предметам, окружающим тебя. Хватит дурить, Лиза. Это не страшно, ты должна это сделать.

— Да.

— Я завтра проверю.

— А если…

— Елизавета, мы не обсуждаем если, ты должна научиться преодолевать страх и трудности. Ты обрезала волосы, почему? Почему, Лиза?

— С ними трудно… я не справилась.

— А должна была.

— Ты тоже не справился!

— Я мужчина. Это твои волосы. Ты! Не справилась, я промолчал. Ты крысу завела, Лиза. Крысу! Я молчал. Твоими грустными табуретками обвешан весь дом, я молчу. Но завтра ты пойдешь и сдашь это эссе, я звоню классному руководителю. Ты поняла меня, Елизавета?

— Да.

Раз. Раз. Раз. Два. Три.

Раз. Раз. Раз. Два. Три.

Поворот.

Раз. Раз. Раз. Два. Три.

Поворот.

Руки на пояснице отсчитывают ритм.

Поворот.

Зеркало.

Кукла. Белая кожа. Голубые волосы. Нет глаз. На месте глаз зияющие черные дыры.

Очень странно, что я вижу эти дыры. Ведь у меня нет глаз. Кукла — Я.

Нитка дергает вверх — рука вверх.

Руки на пояснице отсчитывают ритм.

Нитка дергает другую руку вверх — рука вверх.

Утро. Второй звонок. Ненавижу холод. Иду в душ. Холодный.

Закаляет.

Перечитала. Восемь раз. Рассказала зеркалу, отражению куклы.

Сдам.

Блузка — белая. Форма — черная.

Черно-Белое все.

— Евтушенко, ты готова поведать миру своё эссе?

Тошнит.

— Евтушенко, я жду.

Тошнит.

— Евтушенко, класс ждет.

Не могу. Бегу. Паркет под ногами старый.

Кафельная плитка — белая. Ромбы на ней — черные.

Черно-Белое все…

Рвет.

Неудачница. Все учителя смирились — неудачница. Все. Кроме Маргоши.

Она права. Папа прав. Надо делать, чтобы сделать…

Контролировать ситуацию.

Рвет.

Обрезала волосы.

Завела крысу. Крыса умерла. Все умирают. Неудачница. Не справилась.

Не контролировала.

— Лиза… Лиза… девочка, вставай.

Туфли — черные. Плитка — белая.

Черно — Белое все.

— Лиза, пойдем.

Тошнит. На юбку Елены Павловны. Желчью.

Не контролировала.

— Лиза, пойдем… девочка.

— Тебе лучше?

— Да, спасибо…

— Думаю, мне надо поговорить с Маргаритой Александровной, как ты на это смотришь?

— Нет!

— Лиза… страх публичных выступлений — это нормально. Иногда он проходит, иногда нет.

Не нужно переступать через себя.

— Нужно контролировать ситуацию.

— Лиза, не все можно контролировать…

— Все!

— Хорошо, мы потом поговорим.

— Ты говорила про Филиппа… а что про волосы?

— Вы помните Филиппа?

— Конечно, очень сложно забыть крысу, который так часто посещал школу, что его поставили на довольствие в столовой. Он был красивым и умным. И домик у него был особенный…

— Он умер… все умирают…

— Крысы мало живут, ты знаешь. Но ведь это не меняет того, что он был славным парнем, правда?

Тепло.

— Так что с волосами? Можешь рассказать?

— У… меня… у меня были длинные волосы, а я их обрезала, сама, в ванной, вот.

— Ну… по-моему, тебе очень идет стрижка. Ты очень красивая.

— Кукла…

— Нет, девушка… Расскажешь, почему ты обрезала волосы?

— Я не справилась… Когда мама… мамы… эм… когда мама умерла… она всегда заплетала мне волосы. Мыла, а потом заплетала, чтобы не путались… они все время путались, мама говорит… говорила, что это домовой их запутывает, потому что любит меня… И потом, после… когда уже… совсем не стало… после похорон… я не мыла волосы… совсем… они расплелись. Бабушка… она делала больно… дергала… они запутались сильнее… Папа сказал, что надо уксусом и расчесать… я не смогла… больно… не контролировала… и обрезала, сама, в ванной, вот.

— Лиза, сколько тебе было лет… двенадцать?

— Да.

— В этом возрасте сложно справиться с длинными волосами, а у тебя густые, красивые волосы… И стрижка очень тебе идет.

— Правда?

— Конечно, правда.

— Лиза, я вызвала твоего папу… ты не возражаешь?

— Я… Я… мне…

— Мне бы хотелось с ним поговорить.

Тошнит.

— Тебе не следует бояться. Я контролирую ситуацию, — подмигивает.

Смешно.

Коридор длинный.

Ботинки — черные. Глаза — карие.

— Как ты, куколка?

— Что ты здесь делаешь? У тебя урок!

— Эй, Мальвина, у меня литература, забей. Как ты?

— Не справилась… Снова…

— Маргоша — сука!

— Неа… это я… не контролировала…

— Лиз, Маргоша — бешеная сука, мочалка она, понятно? А ты — куколка… Пойдем в столовку, утюг, я угощаю.

— Такой щедрый?

— Ага, банкую… сегодня мы с тобой танцуем… па-ра-ра-пам-пам-па…

<p>Бонус. Грустная табуретка. (Папа)</p></span><span>

От лица папы Лизы

— Анатолий Дмитриевич, там… — секретарь.

Есть только одно «там», ради которого меня можно перебивать в любое время дня и ночи, в любой ситуации, в любой точке земного шара. Лиза.

Захожу в школу, вахтеру:

— Где?

Мне даже не нужно задавать вопросы.

— У психолога.

— Не у врача?

— У психолога, у Елены Павловны. Второй этаж.

Захожу, Лизы нет… На немой вопрос:

— Она в столовой, с Егором. Вы же знаете Егора?

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже