Медовые яблоки (СИ)

Решив, что Лиза вряд ли кончит прямо сейчас, от новизны ощущений и, возможно, от смущения, не дав войти Андрею хотя бы до половины, он начинает легонечко поглаживать рядом с клитором, пропуская его между пальцев, иногда сжимая, иногда щелкая по нему, чем вызывает дрожь и явное расслабление попки Лизы, тем самым дав сначала погрузить головку, а потом и дальше.

Смотря в глаза Лизы:

— Маленькая, как ты?

— Хорошо…

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя…

— Я двинусь дальше…

— Дааавай…

Двигаясь туда, потом обратно, совсем с небольшой амплитудой, постепенно увеличивая её.

— Лиза, не двигайся, хорошо? — придерживая бедра, давая волю движениям, при этом удерживая от резких, которые могут причинить боль.

С амплитудой, с каждым толчком, движением своих бедер, малозаметным движением бедер Лизы, член Андрея проникает глубже и глубже, пока не заходит до самого конца, пока его бедра не встречаются с её, пока глаза не смотрят в глаза…

— Всё? — то ли с испугом, то ли с надеждой, то ли сквозь вату удовольствия.

— Нет, маленькая, это только начало, — качнув бедрами так, что член вышел почти полностью и так же полностью вошёл, не резко, — это определенно только начало, — еще один качок, — начало… — еще один, и еще, и еще, под сдерживаемые бедра Лизы, чтобы невольным движением не причинила себе боль, под явные ласки клитора и промежности Лизы, под удерживаемый взгляд, пока усилием воли он сдерживает себя от резких фрикций во время оргазма, усиленного в разы оргазмом маленькой.

Падая на Лизу, опираясь на руки по обе стороны от её лица, целуя нежно и одновременно глубоко, отвлекая движением своего языка, проведя им по губам, придавливая её бедра своими… наконец приподнимаясь, при этом слегка давя на животик маленькой.

— Маленькая, не двигайся, я сам выйду….. - выходя, поглаживая животик, попку, бедра с внутренней стороны, целуя вдруг порозовевшую шейку и покрасневшее ушко.

— Лиза, я так сильно люблю тебя. Спасибо, что позволила мне… — кутая пальцы в коротких волосах на затылке Лизы, когда она уткнулась ему в грудь, глубоко вздыхая.

— Не больно?

— Нет…

— Точно?

— Угу… Я люблю тебя, Андрей.

— Я знаю Лиза, я знаю… я люблю тебя.

Засыпая позже под мерное сопение, запах яблок и невероятное умиротворение, разлившееся по всему телу.

Эпилог

К эпилогу у меня отношение двоякое, но какой есть.

Может и ничего…читабельно… *с сомнением*

От лица Лизы.

У меня совсем немного времени, чтобы найти то, что я ищу. Отчего-то это кажется важным. Именно сегодня.

Когда-то давно я дала обещание и должна его выполнить. Ведь он выполнил свои. И выполняет.

Пальцы бегут по экрану. Ну же… Ну… Всё не то…

Останавливаюсь глазами на фотографии, я не помню её.

Это самое первое лето.

Он сидит на озере, на нашем месте, и смотрит мимо объектива. Ха! Знаю я, куда он смотрит!

Волосы… мягкие… еще без седины, совсем.

Зеленые глаза. Не нефритовые. Не изумрудные. Просто зеленые глаза… Любимые зеленые глаза.

И любимая улыбка. Открытая. Настоящая. Я знаю на вкус эту улыбку.

Я увидела его тогда, на озере, мне захотелось его нарисовать, от того, что он был настоящим. Ярким.

И похожим на испанского мастиффа. У моей подруги в детстве был испанский мастифф. Кажется, я дружила больше с ним, чем с ней. И меня постоянно ругали за форму в шерсти и слюнях… Но любовь зла. Он был очень большим. Очень теплым. И настоящим. Его хотелось обнимать.

Андрей тоже был большим. Теплым. Настоящим. И его хотелось обнимать.

Что я могла сказать?

«Эй, парень, ты похож на большую, волосатую собаку, которая пускает слюни. Обними меня!»

Хотя… он бы засмеялся и обнял.

Мне казалось, мое маленькое сердце разорвется от его «настоящности» на фоне огромного неба и разных оттенков зеленого, которые отражались в его глазах.

Мне хотелось его губ на моих губах, его рук на моем теле. Мне хотелось его. Всего.

И он дал мне всё.

«Всё, как хочешь ты», — повторял он. И повторяет до сих пор.

Мой испанский мастифф. Которого хочется обнимать.

Ой. Надо же.

У нас действительно много фотографий, похоже, я не помню половины.

Судя по моим коротким волосам, это первый курс…

Андрей просто держит меня одной рукой, пока мои ноги болтаются в воздухе. Он до сих пор так меня держит…

Тогда я очень долго боялась, что он меня выпустит, отпустит, скажет «иди».

Я и сейчас этого боюсь, но теперь я знаю, что никуда не уйду. Никогда.

Тогда, когда стало решено, так ожидаемо неожиданно, что я уезжаю в Гонконг, когда все говорили: «Тебе надо» «Это правильно» «Повезло», я знала, что мне не надо. И это неправильно.

Не может быть правильно без его рук. Не умеет. Не сможет быть идеально.

Я боялась, что Андрей откажется. Кому нужна кукла? Просто кукла?

Боялась.

Все просто. Гонконг — не та лужа. Весь мир — это множество луж. Зачем идти к той, которая тебе не нужна, а ты точно знаешь, какая нужна тебе…

Боялась.

И потом еще долго боялась. Я и сейчас боюсь, потому что я отчаянно зависима от его теплых рук. И «я хочу тебя, маленькая»

Хотя временами… иногда, меня очень сложно назвать «маленькой».

Кажется, нужная мне папка.

Отлично…

Улыбаюсь. Обязательно найдется то, что нужно мне…