Медовый капкан для «Джоконды»

Далее к работе приступает ведомственный отдел собственной безопасности. Спокойные и вполне доброжелательные люди, как правило, бывшие военные, со степенями бакалавров или магистров психологии и психиатрии, ведут многодневные допросы через переводчиков – большинство наемников не говорит по-французски. Никто из экспертов не питает иллюзий, что перед ним – кандидат в церковный хор мальчиков, отнюдь! Специалисты прекрасно отдают себе отчет, что у каждого прибывшего за спиной – прошлое. Иногда такое, что психологам остается удивляться, как такого персонажа еще земля носит…

После медицинского осмотра, проверки умственных способностей, профессиональных навыков, – если таковые имеются! – и трех-четырех месяцев испытательного срока новичка зачисляют в легион. Конкурс довольно высок: четыре кандидата на место. В компьютер вводят новое имя, новую дату и место рождения. Сообразно внешним данным меняют национальность.

Но кем бы ни был в прошлой жизни волонтер – бомжем, убийцей, насильником или мошенником, став легионером, он подпадает под особую юрисдикцию Иностранного легиона. Своих он никогда не выдаст, и прежних преступников уже никто не вычислит. С этого момента легионеру объявляется, что ему прощены все его прежние грехи, а сам он как личность исчезает и начинает вести анонимный образ жизни. Если на легионера поступает запрос с его прежней родины, то она получит выдержанный в благопристойных тонах ответ, что таковой на французской территории не числится.

Французы формально не имеют права вступать в легион, и тогда они обретают иную родословную. Они становятся выходцами из канадских, бельгийских, швейцарских франкоговорящих семей.

Свой первый контракт легионер заключает сроком на пять лет, дальше – по желанию. Во время квартирования во Франции денег платят немного – не более тысячи долларов в месяц, поэтому все рвутся в дальние края, где находятся французские войска и где зарплата намного выше. Жилье и питание у легионеров бесплатные. Три года легионер не имеет ни имени, ни гражданства, ни документов. Позже он может пройти процедуру так называемой «ратификации» и получить обратно свой старый паспорт и в придачу вид на жительство во Франции, если, конечно, доживет до этого времени.

В течение пяти лет легионер не имеет права обзаводиться семьей, хозяйством, даже иметь собственный автомобиль. Однако нисколько не возбраняется завести амурную интрижку на стороне, если это не отвлекает от основных занятий. Категорически запрещены гомосексуальные связи, педофилия и скотоложство.

Если через пять лет хорошо зарекомендовавший себя легионер решает вернуться к гражданской жизни, легион оплачивает ему год учебы по выбранной специальности. После восьми лет службы особо отличившиеся легионеры получают премию в размере 24 месячных окладов. На пенсию легионер может выйти после 15 лет безупречной службы. Ежегодная пенсия – до 15 тысяч долларов – зависит от личных заслуг и звания. Причем она регулярно индексируется в соответствии с инфляцией.

В укромном уголке побережья Средиземного моря расположен дом отдыха для престарелых легионеров и тех, кто стал инвалидом в ходе боевых действий. Там, вдали от мирской суеты, бывшие пираты рассказывают друг другу были и небылицы из своего бытия и делают знаменитое на весь мир легкое легионерское вино.

* * *

Обо всех вышеперечисленных тонкостях конкурсного отбора в легионеры я узнал от бывшего легионера-парижанина, когда искал работу. А ее, Аристотель, ох, как непросто найти «цветному» в Париже, хотя и с французским паспортом. Тем более, не имея ни связей, ни рекомендаций с прежнего места. Ну не посылать же мне запрос в Москву генералу Козлову?!

Помыкался я с полгодика, истратил почти все деньги, доставшиеся мне с Божьей помощью, и решил последовать совету того легионера-пенсионера. Кстати, он мне посоветовал лететь в Джибути. Почему? Да потому, что там платили несравненно больше, чем на Корсике, в Таити или в Гвиане, – около 3 тысяч долларов в месяц.

Однако перед тем, как явиться на вербовочный пункт и исчезнуть как личность для любых правоохранительных органов всех стран мира сразу, я предусмотрительно проделал одну простую операцию.

В муниципальном банке Джибути я арендовал ячейку в сейфе, куда поместил советский паспорт, комитетское удостоверение и фальшак на имя Мустафы Фатх ибн Ибрагима, а также оставшуюся наличность, всего около пятисот долларов. Береженого Бог бережет!

На призывной пункт Иностранного легиона я прибыл в камуфляже, без документов, но с пачкой аспирина. Зачем? Объясняю: чтобы слегка изменить врученный природой и, по заблуждению непосвященных, неизменяемый рисунок на ладонях и пальцах.

Для этого за пятнадцать минут до прохождения дактилоскопического теста надо проглотить три-четыре таблетки аспирина, после чего начинается активное потоотделение. Ладони и пальцы также постоянно покрываются испариной.