Медовый месяц

Черил огляделась и заявила, что отлично знает, кто шлет ей шампанское. Какой-то тип на другом конце зала посылает ей сексуальные флюиды. Мы все посмотрели туда, где сидел смуглый латиноамериканец с короткими ногами и длинными руками.

Пол спрашивает:

– Каково ваше определение «сексуальных флюидов»? – а Черил говорит:

– Это когда парень глазеет на тебя слишком долго – просто неприлично долго. Это отвратительно. Омерзительно. Он бы еще помахал мне своим членом. Ты только посмотри на него, – говорит, – это же скорее обезьяна, чем человек.

Должна признаться, тут я как-то оттаяла к Черил, но Эд, который в этот вечер в основном помалкивал, вдруг очнулся и говорит:

– И вы собираетесь пить это шампанское?

Черил говорит:

– Да.

– Но вы ведь назвали его обезьяной!

Черил говорит:

– Да! – и лакает.

У Эда это, похоже, вызвало отвращение.

Черил начинает на него махать своими ресницами, но как-то слабо – полагаю, вследствие изрядной дозы принятого алкоголя. А потом говорит:

– Ты о чем думаешь, Эдди? Эд говорит:

– Ни о чем.

Тут прибывает новое шампанское от обезьяны, и Черил высоко поднимает бокал, глядя на отправителя.

Заметив, как Эд скривил лицо, она говорит:

– Скажи мне, о чем ты думаешь. Уверена, что ты о чем-то думаешь.

Эд говорит:

– Ну хорошо. Вы пустая женщина. По-моему, вы пустая женщина.

– Чудненько, – вставляет Делла. – Мне уже не скучно.

А Эд спрашивает Черил:

– Зачем вы со мной флиртуете?

Первой моей мыслью было: Черил сейчас упадет в обморок. Была такая надежда. Но она плеснула ему в лицо своим шампанским и завопила:

– Ты ничего не понимаешь! Мне наплевать, что ты англичанин!

Мы все переглядываемся. Англичанин? Я не распространялась об этом. У меня возникло ужасное чувство, что сейчас начнется… Я схватила Черил за локоть, но она одним четким, отработанным движением – не иначе как боевым приемом – послала меня на пол.

Пока я была на полу, Черил говорит Эду:

– Я флиртую с тобой потому, что твоя жена – ЖЕНА, – это слово оказалось для Эда таким же холодным душем, как бокал шампанского мгновением раньше, – сейчас трахается – так ты это называешь – ТРАХАЕТСЯ – с моим мужем – МУЖЕМ – в Мексике.

– Неправда! – говорит Эд. С его лица все еще капает, и это придает ему налет трагического героя.

Он смотрит на меня. Я быстро отвожу глаза.

Оказывается, недостаточно быстро. А может быть, меня опять выдала моя бровь, но, так или иначе, Эд хватает меня и уволакивает в глубь зала. Мы выходим через запасной выход и оказываемся в переулке за клубом.

– Тебе нужно привыкать к этому очень-очень постепенно, – проговорила я, стараясь его успокоить. – Принимать это по минуте, по секунде. – Я попыталась усадить его. – Дыши, – сказала я и похлопала его по животу. – Вдохни животом, как будто надуваешь мяч.

– Иди на хрен, – сказал он. – Так, значит, ты мне врала?

Тут я села сама. Я не привыкла быть неправой. Это стало для меня ужасным потрясением. Я уселась на стопку хлебных поддонов.

Эд проговорил:

– Кажется, я заслужил лучшего обращения. И он был прав! Обожемой – совершенно прав! Короче говоря, я все рассказала ему про тебя с Алексом, а закончила тем, что все это было, вероятно, твоим способом избежать близости, потому что Алекс имел что-то вроде страхового полиса против Эда, будучи Тем Единственным, – и фантазии об Алексе в подсознании удерживали тебя от видения реального Эда и не позволяли ему войти в твою жизнь как мужчине, которого ты полюбишь и который будет существовать для тебя. И что если Эд найдет свой путь к пониманию, – тогда надежда еще остается.

Но он просто сказал:

– Пошла на хрен. – Но не очень грубо. А потом спросил: – Флора, но зачем ты все-таки все это делаешь?

– Что ты хочешь сказать? – спросила я.

– Думаешь, я не в силах справиться сам?

– Нет, – ответила я едва слышно.

– Зачем ты это делаешь?

Он не собирался оставлять эту тему.

– Я спасаю мир, – сказала я. – Неужели ты не понимаешь?

– Изгоняешь из него все плохое?

– Да, – сказала я.

– Но я взрослый человек.

– Тогда и веди себя как взрослый, – сказала я.

– Хорошо, – согласился он.

Такое чувство, как будто бы мы заключили какой-то пакт.

Эд ушел. Не попрощавшись. Просто ушел. Я не возражала. Я чувствовала, что он стал мне ближе, чем когда бы то ни было.

Немного поплакав, я вернулась в клуб. Все здесь вдруг утрамбовалось. Никаких признаков Черил.

Когда я наконец разыскала Дел и Пола, они мне сказали, что я пропустила самое интересное. Черил танцевала на столе, а длиннорукий мужик стоял внизу и с вожделением на нее взирал.

– Куда она ушла? – спросила я.

– Домой, – ответил Пол.

– С ним, – добавила Дел.

Я решила, что они шутят, но они не шутили. Потом подошел высокий красивый австралиец. Он хотел узнать, где та девушка с большими глазами, которой он посылал шампанское.

В общем, сегодня утром я бродила вокруг отеля, просто чтобы убедиться, что с Эдом все в порядке. То есть я не забыла про наш пакт, но думала, что ему, возможно, захочется поговорить или задать несколько вопросов про тебя и Алекса. То есть я думала, что он, конечно же, потрясен и я дам ему какое-нибудь спасительное средство.