Медовый месяц без гарантий

Уже не первый месяц пространство вокруг словно сжималось. Не первый год. Никаких вариантов. Словно она в ловушке, и ей не остается ничего, кроме того как сжать руки в кулаки и пытаться дышать.

– Тебе некуда идти. – Будто она этого не знала. – И как я буду выглядеть, если выставлю тебя на улицу? Нет, мы узнаем друг друга заново. На Рождество. Как романтично. Прессе это понравится.

Имоджен услышала угрозу в его словах. Нужно хорошо себя вести, чтобы тебе позволили выйти из комнаты.

– И как долго это будет продолжаться?

– Пока внимание к нам не ослабнет достаточно, чтобы никто не заметил нашего расставания.

– Но я все еще буду должна тебе за пребывание в больнице. – Она смахнула невидимую пылинку со штанины. – Жаль, что между нами не будет секса, а то я могла бы все-таки повторить путь своей соседки.

– Я не говорил, что секса не будет. Но чтобы мне стало интереснее, тебе придется приложить усилия.

Шум в ушах и прилившая к лицу кровь свидетельствовали о смущении, хотя ей хотелось – о злости. Недостаточно. Всегда недостаточно, что бы она ни делала. Каждый день раз за разом она сталкивалась с этим унижением.

– Что ж. – Имоджен продолжала цепляться за жалкие остатки достоинства. – Мой единственный возлюбленный научил меня всему, что я знаю, так что пеняй на себя. Но смею добавить, что уж лучше я пересплю с первым встречным на улице, чем с тобой.

Имоджен встала, и в ответ на ее движение Тревис резко подошел к ней, словно пытаясь удержать. Зря. Как он безжалостно указал, ей действительно было некуда идти.

– Где я могу припудрить носик?

Он коротко кивнул в дальний конец кухни.

Глава 4

Тревису их разговор тоже не доставил удовольствия. В какой-то момент в ее глазах было столько боли, что он испугался, что она уйдет, и собрался удерживать силой.

Пусть даже отпустить было бы лучшим вариантом для обоих. Да, он бил ниже пояса, но ее реплики по поводу выплаты долга через секс попали в больное место. Как и обвинения в расчетливости и скаредности.

Правда ли это?

Нет, конечно, он не рассматривал брак как таинство. Люди разводятся, как развелись его родители. Этот опыт научил его всегда думать о возможных вариантах развития событий – еще на моменте предложения руки и сердца.

«Мой уход нанес удар твоему эго».

Да, к этому он не был готов. Тревис продолжал – и похоже, это длилось до сих пор – хотеть ее физически. Но ни за что на свете он бы в этом не признался.

Один возлюбленный? Серьезно? Нет.

Допустим, он поверит, что неразборчивой в связях она не была. Но единственный? Эту ложь пережить сложнее, чем всю остальную. Словно она знала, куда бить – и била прицельно.

Он не мог ей верить, но во всем сегодняшнем разговоре сильнее всего его задели слова, что он был ее единственным мужчиной. Если это правда… Нет, невозможно.

Зазвонил телефон – друг увидел новости в Сети и захотел узнать, как все обстоит на самом деле. Только теперь Тревис начал понимать, во что ввязался. Делать вид, что очарован своей бывшей женой. Впрочем, уж лучше это, чем дать ей снова разрушить собственную жизнь, а заодно и его.