Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра

— И на наготове, — добавляет целительница. — Я уже всякое повидала, но это не значит, что я хочу, чтоб ты сунул его мне в лицо.

Я нахожу на полу щкуру и, обернув ее вокруг бедер, незаметно поправляю себя.

— Ты чувствуешь комплект? Все хорошо? — я опускаюсь рядом с Кайрой и, нервничая, беру ее за руку. — Если что-то не так, можешь сказать, в чем дело? Может, нам следует прекратить спариваться? Моей паре нужно есть больше красного мяса? Что…

Кайра вытаскивает свою ладошку из моей и прикрывает ею мне рот.

— Помолчи, любимый.

Мэйлак, закрыв глаза, кладет руки Кайре на живот, и концентрируется. Я слышу тихий звук ее кхая. Он мурлычет, но не так, как при резонансе. Это другой вид реакции, который происходит, когда она использует свои целебные чувства.

Я задерживаю дыхание.

В конце концов Мэйлак открывает глаза.

— Насколько я могу судить, комплект в порядке, здоров и растет намного быстрее, чем мой. — Она гладит свой раздутый живот. — Люди, должно быть, вынашивают очень быстро.

— Все хорошо? — повторяюсь я. — Ты не заметила никакой боли? Какие-нибудь проблемы?

— Никакой боли, — успокаивает целительница. — Никаких проблем. Как ты себя чувствуешь, Кайра?

Моя пара испускает длинный вздох.

— Я чувствовала себя прекрасно, но, кажется, у меня разыгралось воображение. Аехако беспокоился, а меня беспокоило его беспокойство. Я испугалась, а потом испугался он, и вот поэтому мы здесь. Я прошу прощения, Мэйлак.

Я прикасаюсь к животу своей пары, желая прижаться ухом к ее коже, чтобы я смог услышать комплект.

— Но ты точно уверена, что нет ничего плохого?

— Ничего, — успокаивает нас Мэйлак. — Я бы это почувствовала, будь это так. Какая-нибудь дрянь пела бы… неправильно. Когда я прикоснулась я к тебе, они стали бы очевидны, наподобие спутанного колтуна в гриве, в котором цепляются пальцы. — Она снова гладит живот Кайры. — Но все хорошо. Почему ты так беспокоишься?

— Потому что она маленькая и человек, — отвечаю я.

Кайра фыркает.

— И она для меня все. И она, и комплект. Ради них я отдал бы что угодно. — Я неуверенно прикасаюсь к животу моей пары и, конечно же, в ответ получаю трепет. — Они мое все, и я самый счастливый мужчина на свете.

— Вот дерьмо, — бормочет Кайра и начинает вытирать глаза. Она снова плачет.

— Не могу я не беспокоиться, — признаюсь я. — Порой мне кажется, что для меня это слишком большая удача, и все это только сон.

— Никогда больше не произноси слово «сон», — всхлипывает Кайра. — Я тоже люблю тебя, Аехако, но мы не можем и дальше психовать. Никто из нас. Ей-богу, сегодня я постарела лет на десять.

У меня начинает бешено колотиться пульс.

— Правда?

Кайра издает стон. Готов поклясться, что Мэйлак тоже.

— Ты знаешь, о чем я, — говорит Кайра. — Мы должны оставаться спокойными.

— Я ни за что не смогу успокоиться. Это же мой первый комплект! — я с облегчением улыбаюсь, когда ребенок снова бьет меня по руке. — Малыш только что шевельнулся.

Мэйлак лишь посмеивается. Она понимающе смотрит на Кайру и зевает.

— Я могу еще разок проверить тебя утром. Когда уйдете, пришлете сюда Кэшрема с Эшой?

— Конечно, — отвечает моя дорогая пара и протягивает мне руки. — Аехако, поможешь мне встать?

Я так и делаю, и когда Кэшрем входит со спящей Эшой на руках, худые ножки которой болтаются, мне приходит в голову, что это, пожалуй, лучший способ нести и мою пару. Но прежде чем я успеваю предложить это, Кайра вытаскивает меня из пещеры целительницы, после чего похлопывает меня по груди, показывая, что она хочет поцеловать меня, и я должен наклониться.

Я делаю это с удовольствием.

Качая головой, она охватывает мое лицо ладонями.

— Иногда ты бываешь таким идиотом. Да и я тоже. Давай пообещаем, что больше не будем пугать друг друга, ладно?

— Я не могу такое обещать, — робко говорю я. — Я всегда буду беспокоиться о тебе и нашем ребенке.

— Знаю. Я тоже беспокоюсь, но мы просто не можем доводить себя до такого безумия. — Ее нежные пальчики скользят по моему лицу, покуда разглядывает меня с серьезным выражением лица и печальными глазами. — Ты правда хочешь вернуться?

— А это заставило бы тебя чувствовать себя более спокойней?

— Нет, конечно.

Я удивлен ее ответом.

— Нет?

— Аехако, я уже чувствую себя спокойно, — глядя на меня, она качает головой. — Я отлично себя чувствую. Даже лучше, чем отлично. Если время от времени я и устаю, то это просто неотъемлемая часть беременности. Кемли в своей пещере, а у нее ведь много детей. А на самом деле до этой пещеры и целительнице мы можем добраться и на санях. Я ни о чем не беспокоюсь. Но когда ты беспокоишься, видимо, я это улавливаю.

— То есть, ты сейчас говоришь мне, что мне следует успокоиться?

— Как ты думаешь, у тебя получится? — на ее губах играет намек на улыбку.

— Ну, я знаю одно, что поможет мне успокоиться, — протягиваю я, а она закатывает глаза. Я люблю заставлять ее смеяться, и когда она это сейчас делает, это похоже на подарок.

— Ну, я могу предположить, что это включает в себя твой член и мое тело.

Я смотрю на нее с озорным огоньком в глазах.

— Вполне возможно, Рокан не единственный, кто обладает чувством знания.

— Ты невозможен.